Тариф на счастье
Шрифт:
– А тот мальчик? – испуганно спросил Давид.
– Его Елена усыновила, сразу же. Он тяжелый, как я уже сказал, в инвалидном кресле. Но она не побоялась, хотя, как вы понимаете, легко могла отказаться: квартира ее, она одна прописана, делай, что хочешь…
– Дальше, – уже с какой-то злобой в голосе произнес Дима.
– А дальше она забеременела от кого-то и родила близнецов. Кто отец – неясно, нужно еще немного времени, чтобы найти эту информацию, потому что она ни с кем не встречалась никогда, мужиков не водила.
– Дата рождения детей есть? – Голос у Димы получился
– 1 августа 1990 года. Дети родились чуть недоношенные, но сейчас здоровы, ходят в детсадик, прямо напротив дома. В собственности Елены имеется старый «запорожец». Пока не было детей, она ездила на нем по клиентам, сейчас так же работает массажисткой, но уже принимает только у себя. Мальчик, которого усыновила, с ней.
– Сколько ему сейчас? – с дрожью в голосе поинтересовался Давид.
– Он восьмидесятого года. Тринадцать, получается.
– До сих пор в инвалидной коляске?
– Да, там полная безнадега. Если нужен ее график – только скажите. Но я так понял, что пашет она будь здоров. Свет в окне в четыре утра, ложится поздно. Иногда вывозит подростка на улицу, сама таскает по ступенькам. Еще подрабатывает переводами с английского и немецкого языков. В общем, крутится, как может.
Давид кивнул Кириллу:
– Спасибо, я наберу тебя завтра. Скорей всего, еще кое-что понадобится. Мне надо просто всю эту кашу в одну кучу собрать…
– Всего доброго! – Кирилл слегка наклонил голову в качестве прощания, положил папку на стол и вышел из кабинета.
Давид откинулся на сиденье, руки его дрожали.
Дима тоже чувствовал волнение и какое-то невероятное разочарование. Он встал, накинул пиджак и сказал Давиду:
– Дай мне время. Надо подумать. Я не могу и не хочу сейчас вот так… с бухты-барахты что-то решать.
Давид обреченно вздохнул.
Следующим утром Давид пришел в офис, сделал с десяток важных звонков, дал необходимые указания всей команде, провел летучку, отчитал нерадивых сотрудников и даже успел позавтракать – секретарша принесла ему яичницу с грибами из соседнего ресторана и приготовила кофе.
Дима же появился ближе к обеду, сразу направился к боксерской груше и минут двадцать стучал по ней. Потом подошел к столу друга и сказал:
– Делай, что считаешь нужным. Я пас. Я и в глаза ей не смогу смотреть, да и менять в своей жизни ничего не хочу. А ты, – он хитро усмехнулся, – можешь попробовать завоевать ее сердце. – И ушел в душ.
Когда он вернулся, Давид поинтересовался:
– Думаешь, я не понял твой план? Хочешь проверить, а не получится ли у меня с Аленой, как с Ладой?
После второго курса Давид с Димой на лето уехали в стройотряд. И в первый же день, поселившись в общежитии, они познакомились с невиданной красоткой – девушкой Ладой. Ее внешность была настолько яркой, что ослепляла и оглушала всех мужчин в округе, и многочисленные поклонники сыпались на нее, как снег в январе. Но только не Дмитрий. Этим равнодушием он и очаровал ее. Лада мучилась два месяца, страдала, какие только попытки не предпринимала, чтобы покорить его. Но когда поняла, что он не реагирует,
У Давида хватило ума не влюбиться, а просто хорошо провести время. Возвращаясь со свиданий, он говорил другу:
– Димон, ты даже не представляешь, что упускаешь. У нее такая грудь!
Лада стала первой женщиной Давида, а вот ему номером один не удалось быть, и он расстроился.
– А ты что, женился бы, если бы она была девственницей? – удивленно спросил Дима у друга.
– Почему нет?
– И всю свою жизнь наблюдал бы, как она облизывается, когда смотрит на меня?
– Димон, неужели ты думаешь, что я найду женщину, которая не будет облизываться на тебя?
– Найдешь. Вот увидишь, найдешь, Дав. Ты замечательный. И тебя обязательно полюбит хорошая, добрая девушка, которая даже не взглянет на меня. А Лада – это пустышка. Забудь и не вспоминай.
И Дима оказался прав. Давид познакомился с Надей на БАМе, когда они после института поехали работать на пару лет. Давид влюбился с первого взгляда, Надя сразу ответила взаимностью, они моментально стали одним целым и через месяц поженились.
Надя была красивой, скромной, воспитанной. Диме она сразу понравилась, и он благословил друга. Вскоре Надя забеременела. Давид летал как на крыльях. Дима никогда не видел друга таким счастливым.
Но счастье длилось недолго.
Через три месяца Надя разбилась на стройке: упала с лесов, вроде бы и не с большой высоты, но у нее сразу началось кровотечение, и она скончалась уже в больнице от потери крови.
Давид пытался прийти в себя около года. Но его всего скручивало от боли, когда они проходили мимо того места, где она погибла. Он пытался забыться, закопаться, спрятаться куда-то глубоко в себя, но эту незаживающую рану залечить было невозможно.
Дима решил увезти друга оттуда подальше, и они вернулись в Москву.
Большой город вдохнул в Давида жизнь, но боль утраты еще долго его накрывала и терзала душу.
– Правда думаешь, что Алена, как Лада, перебежит ко мне? – спросил Давид.
Дима открыл папку с документами, просмотрел бумаги и стал делать заметки на полях.
Друг подошел к его столу, он ожидал ответа.
– Не хочу я к ней идти.
– Да не к ней, Димон, к своим детям. Неужели ты не хочешь их увидеть, обнять? Это же такой кайф – два славных мальчика.