Тариф На Счастье

Леннон Анастасия

— Ага, уже завтра, — Чон снова раскрыл ноутбук и продолжил жадно пялиться на разворачивающуюся на небольшом экране групповуху. — Джун и Юнги приедут. Помнишь их?

Тэхен помнил их, конечно же, помнил. Разве можно забыть людей, которые всегда привозили отличный товар и денег брать не хотели? «По-братски, угощаю», — говорили они, вручая драгоценные сокровища прямо в дрожащие руки. Ну а дальше… дальше гонки, катание с горок, заразительный смех, и все это в выдуманной стране «Кайфоландия», где каждый мог почувствовать себя королем, а приглашенные девушки — сказочными феями в коротеньких платьицах, которые было так удобно снимать.

***

Домашние феи местных королей

вернулись поздно вечером. Шурша пакетами и перешептываясь между собой, они стояли в прихожей и стягивали с уставших ног обувь, кидая ее в кучу остальных туфель/ботинок/кроссовок. Любимые мужчины уже спали, прислонившись головами друг к другу, и не заметили, как их женщины во всей красе вплыли в гостиную. На полу валялась пустая бутылка, из горлышка которой все еще стекали редкие золотистые капельки, на животе Чонгука покоился закрытый ноутбук, таивший в себе досмотренный-таки до эпичного конца фильм для взрослых с детским подтекстом, а Тэхен, державший в руках уже пустую баночку, дергался во сне. Видимо, пытался догнать ту суку из деканата. Только вот где квитанция, которую предлагалось засунуть в самую глотку — точно так же, как в фильме, только в женский рот попадали иные предметы, более толстые и длинные?

— Они такие щеночки, когда спят, — Стейша юркнула к Тэхену между ног, устраиваясь на полу. Она положила голову ему на колено и счастливо улыбнулась.

— Ага, слюнявые и дурно пахнущие, — фыркнула Кэт, которая, между прочим, очень любила собак, только настоящих, а не этих, пьяных и накаченных наркотой. — Давай будить их.

— Зачем? Пусть отдыхают, смотрят добрые сны.

Анастейша, которая всегда отличалась ранимостью и добротой, потерлась носом о внутреннюю сторону тэхеновского бедра, а после все с той же улыбкой на лице посмотрела на Кэтрин. Та погрузилась в собственные мысли, и решив никого в них не впускать, повесила огромную неоновую табличку «Не влезай! Убьет!». Но Стейша влезла. Ей всегда можно было больше, чем остальным, потому что любовь. Странная, необъяснимая и немного неправильная любовь. Девочки в детстве обнимаются и держатся за руки. Становясь старше, девочки понимают, что так приятнее и правильнее (!) вести себя с мальчиками, но Анастейша продолжала виснуть на Кэтрин и жаться к ней, а та и не возражала. Наоборот, Кэт охотно льнула к любимой подруге и млела от ласк нежных рук, порой и губ. Тэхен никогда не был против и с улыбкой невинного ребенка наблюдал за девушками. Чонгук хоть и раздражался демонстративно, лишь бы внимание привлечь, но тоже, ведомый особыми чарами, упивался картинами, написанными водянистой акварелью.

— Что думаешь насчет гладильных досок? — внезапно спросила Стейша, таки сорвав предупреждающую табличку с запертой на замок души Кэтрин.

— От Тэхена заразилась? — прыснула та, переодеваясь в домашние штаны.

— Нет, серьезно, давай проведем аналогию.

Анастейша повернулась лицом к подруге и положила голову туда, где сосредотачивается все то мужское, что было в Тэхене. Он стал пробуждаться от приятного касания и когда увидел светлую макушку, заулыбался и хорошенько потянулся, глядя одним глазом на переодевающуюся шатенку. Чем не мартовский кот? Правда, на дворе был апрель, но не столь важно.

— О чем шепчетесь, душеньки-подруженьки? — Тэхен стал поглаживать свою девушку по голове, путая слегка вьющиеся волосы.

— О гладильных досках, — блондинка закинула голову назад и получила нежный поцелуй в стиле того самого знаменитого поцелуя из «Человека-Паука». — Что, если они все когда-то мечтали стать досками для серфинга? Бороздить моря и океаны, встречать ранние рассветы и провожать рыжее

солнце, похожее на апельсин, когда на смену дня приходит царица Ночь? Но реальная жизнь посмеялась им в лицо, отвесила смачную оплеуху, и теперь они вынуждены пылиться в кладовых. Такие бедные, несчастные досочки…

Тэхен и Кэтрин уставились друга на друга, даже Чонгук, издав громкий храп, проснулся и ошарашенно огляделся вокруг. Его помятый видок, как будто его только что вытянули прямиком из стиральной машины, рассмешил собравшихся вокруг, и про лирическое отступление Анастейши все дружно забыли, но лишь на определенный момент, ибо Кэтрин, роясь в своей сумке в поисках губной помады, прошептала: «Все мы гладильные доски, мечтающие о бескрайних морях, но вынужденные держать на себе смятое белье».

***

Шелковой и невесомой ночью, когда курилась всеми любимая Бо-бо (так в местных кругах ласково называли марихуану), Чонгук, известный пошляк, предложил сыграть, но не в карты на раздевание, ибо «банальщина», и не в бутылочку, потому что целовать чужую девушку или чужого парня выходило за рамки приличия. Да-да, даже в этой компании они были, не совсем же они потерянные гладильные доски в этом высохшем соленом море. Предложение Гука было одобрено, принято на ура, и оживленный Тэхен полез искать всевозможные игры для взрослых. И нашел…

— Давай, сюда, левее. Нет-нет, пониже вставляй, так не попадешь, — комментировала Кэтрин, сидя на стуле, пока Чонгук с завязанными глазами орудовал у нее между ног, которыми девушка зажимала бутылку. Парень пытался попасть трубочкой, торчащей из его рта, в узкое горлышко. — Во-во! Почти попал! Тыкай!

Анастейша и Тэхен смеялись и не могли остановиться. Они хватались за животы, падали на пол и заботливо вытирали друг другу слезы. Картина разворачивалась забавная и эпичная, хотелось наблюдать за этой игрой бесконечно, но Чонгуку удалось попасть своей трубочкой в мокрое горлышко (звучит двояко, не так ли?). Окрыленный собственной победой, Чон сорвал с себя повязку и, посмеиваясь, крикнул другу, что тоже с удовольствием посмотрит, как он будет играться между ног Стейши.

— Для нас другая игра! — крикнул Тэхен.

Парень куда-то убежал и не увидел, как Чонгук, вставший на ноги с колен и склонившийся ко все еще сидящей на стуле Кэт, целовал ее, да так пошло и жадно, что Стейша смутилась, но не смогла отказать себе в удовольствии понаблюдать за весьма занятным сплетением языков любимой парочки. Она видела, как тяжело дышит Кэтрин, видела, как жмурится Гук и хочет свою женщину, и невольно сжала ноги покрепче. Где черти носят Тэхена?!

А вот и он. Ким вернулся в гостиную с листочком мятой бумаги. Зачем это ему лист А4? Он что, собрался рисовать или мастерить оригами? Если это так, то совсем нечестно… Анастейша тоже хотела жаркого флирта, пошлых шуточек и тесных касаний. В конце концов, она тоже живая девушка и жаждет своего законного парня.

— Мы будем танцевать на этом листе, — объяснял Тэхен, сидя на корточках. Он поглядывал на Стейшу, на Кэт и Гука, которые улыбались и внимательно слушали правила пока еще неизведанной, но любопытной игры, — заступать за него нельзя. Пока будет играть музыка, мы должны снять с себя максимальное количество одежды.

— Я тоже хочу сыграть в такое! — воодушевилась Кэтрин, ущипнув Чонгука за бок. — Сыграем потом?

— Я могу раздеть тебя и безо всяких листочков… — Чон оттянул женские штаны, ловко юркнув под них рукой, но Кэт вовремя остановила его и, хихикая, переложила его конечность на свою ногу. — Ну ладно-ладно, я понял… Давай посмотрим на наших друзей. Ну-ка, покажите нам страсть, переплюньте Белоснежку.