Тарковские. Отец и сын в зеркале судьбы
Шрифт:
Она скорее коллекционер пси-явлений, чем ясновидящая или целительница. Хотя энергия ее ощущается. Потом неизвестно, услугами каких духов она пользуется. Она и сама этого не знает <„.>. Хотя она делает большое дело – старается помочь узакониванию парапсихологии как науки.
В марте 1979 года Андрей знакомится с одним из самых знаменитых советских экстрасенсов Владимиром Сафоновым. Книги Сафонова «Нить Ариадны», «Нечто», «Несусветная реальность» и другие расходились в «самиздате» многотысячными копиями.
Тарковский отмечает в дневнике, что Сафонов ставит диагноз даже по фотографии пациента, и затем приводит список заболеваний своих родных и даже собаки (!), определенных экстрасенсом по фотоснимкам. [80]
У Ларисы:
1. Поражена правая часть головы (пространство вокруг правого глаза).
2. Урологическая зона (как он выразился, «Бермудский треугольник»).
3. Правое бедро (я об этом не знал. Оказалось правдой). У Ольги:
80
Вера в экстрасенсов в те годы была всеобщей. Примерно в это же время я познакомился с несколькими экстрасенсами-целителями. Особое впечатление произвела на меня Татьяна Ледина, и я привез ее к Арсению Тарковскому. Она не лечила его, но поставила диагноз (о состоянии печени и сердца), который оказался совершенно точным. (Примечание А. Лаврина).
1. Лобная часть головы (мы ничего не знаем).
2. Область сердца.
У Дака: [81]
1. Задние ноги (знаем).
2. Печень (не знаем. Все после чумки?).
Оказавшись в Италии, Андрей продолжил занятия йогой, медитациями и т. д. 1 августа 1979 года он записывает:
1-й урок медитации. Кажется, получается. Вечером (сейчас) не очень. Мне кажется, что я засыпал, а не видел своих голубых пульсаций». На следующий день: «Медитация утром. Глубже, но иногда засыпал. Плохо, что день голодания попал на первый день медитации. Голубых пульсаций не было.
81
Собака Тарковских.
Еще через пару дней он записывает последовательность состояний, которые можно достичь в результате медитаций. Будем снисходительны, перечитывая этот список – Андрей иногда был большим ребенком, которому так хотелось верить в то, что на свете есть чудеса и они подвластны воле человека – стоит только сосредоточиться и пройти необходимые ступени медитации.
1. Бодрствование.
2. Сон.
3. Гипноз.
4. Трансцендентальное сост[ояние].
5. Космическое.
6. Единство.
7. Божественное.
8. Абсолютное.
Все эти состояния становятся доступными в результате медитации.
Еще один знакомый Тарковского, обладавший даром «предвидения» – Сергей Митрофанов. В дневнике (22 ноября 1979 года) Андрей описывает очередную их встречу:
Мы созвонились, и он пришел. Много рассказывал о йоге. Все гадания, спиритизм и проч[ее] он объясняет одним и тем же способом – получением информации при помощи концентрации. Он два раза гадал мне: раньше и вот теперь:
1. Вопрос (раньше): Стоит ли мне круто менять жизнь, начиная ее почти наново, во всяком случае, в новых обстоятельствах. Ответ: Да, стоит. Если все останется по-прежнему, сказал он, то я погрязну в денежных делах и буду иметь много врагов. Если я изменю жизнь, то ко мне придет слава. (Раз слава, то будет и работа, вот что главное.)
2. Вопрос (теперь): Имею ли я моральное право на эти изменения? Ответ: Да, имею.
3. Вопрос (теперь): Верить ли, что Б. Л. Пастернак сказал мне правду о четырех фильмах?
Ответ: Нет, не верить, это не так.
4. Вопрос (теперь): Смогу ли я взять с собой Андрюшу? Ответ: Да. И это будет зависеть от женщины.
(От Ларисы? Джанкарлы? Послихи?)
Вопрос об
Анжела Флорес утверждает: Андрей знал, что Россия вскоре изменит свой облик. Он сказал ей об этом в 1982 году и огорчался, что не будет жить в то время, когда Россия станет иной… Вот слова Андрея в пересказе Анжелы:
Страдание русских – это недуг большой, связанной души. Моему народу брошен вызов. Он будет мучиться, претерпевать страдания из-за легкомысленности кучки людей во время перехода тоннеля от старой к новой жизни. Христианство России освободится внезапно, как гроза; это будет одна из тех сильных гроз, которые приносят очищение. Никакая сила не остановит эту христианскую реку…
«Пугает ли меня смерть»
Италия – Франция. 1985-1986
Сколько раз Андрею Тарковскому приходилось заново строить свой дом! Помимо семейных и бытовых проблем, случались катастрофы, связанные с работой, с творчеством, когда рушилась тщательно возводимая им постройка. Взять, например, историю с пленкой, на которой снимался «Сталкер»… Фильм этот «на корню» (до съемок) купил западный кинопрокатчик Гамбаров под одно имя Тарковского. В качестве платы была получена кинопленка «Кодак». Большую часть ее выделили Сергею Бондарчуку для съемок «Степи» и Андрею Кончаловскому на «Сибириаду». А с тем, что получил Тарковский, произошла драматическая история, о которой мы уже упоминали – из-за неправильной проявки погибла большая часть отснятого материала.
Заново создана семья.
Заново снят фильм.
Заново строится жизнь – за рубежом.
Как перенести фатальное, текучее непостоянство судьбы? Где та опора, которая ставит человека выше обстоятельств? Эти и подобные вопросы занимали его всегда.
Из заметок к замыслу фильма «Искушение Св. Антония»:
Некто хотел спастись и вдруг почувствовал себя предателем, Великим Грешником, противопоставив себя всем остальным. Себя – жизни.
Эта запись говорит о той проблеме, которая сильно волновала Андрея в конце жизни: этично ли спасаться одному, когда гибнет остальной мир? Не есть ли это самый большой грех, самое большое предательство? [82]
82
Заметим, что 15 лет назад он думал абсолютно по-иному: «Спастись всем можно, только спасаясь в одиночку. Настало время личной доблести…» (Запись в дневнике 9 сентября 1970 года.)
Андрей такого предательства не совершил. Он жил и страдал болями мира до последней своей минуты. И – работал, пока позволяли силы. Он строил Дом, которым для него было искусство, искал ответы на «проклятые» вопросы человеческого бытия.
Андрей размышляет в фильме Донателлы Баливо:
Пугает ли меня смерть? По-моему, смерти вообще не существует. Существует какой-то акт, мучительный, в форме страданий. Когда я думаю о смерти, я думаю о физических страданиях, а не о смерти как таковой. Смерти же, на мой взгляд, просто не существует. Не знаю… Один раз мне приснилось, что я умер, и это было похоже на правду. Я чувствовал такое освобождение, такую легкость невероятную, что, может быть, именно ощущение легкости и свободы и дало мне ощущение, что я умер, то есть освободился от всех связей с этим миром. Во всяком случае, я не верю в смерть. Существует только страдание и боль, и часто человек путает это – смерть и страдание. Не знаю. Может быть, когда я с этим столкнусь впрямую, мне станет страшно, и я буду рассуждать иначе… Трудно сказать.