Тарзан и человек-лев

Берроуз Эдгар Райс

В который уже раз девушка старалась убедить себя в том, что все это кошмарный сон, ибо ее сознание отказывалось принимать подобную фантастику. Ведь такого не бывает, чтобы гориллы разговаривали на английском, обрабатывали поля и жили в настоящих домах.

Не бывает, но все это она видела, видела собственными глазами.

Словно во сне услышала Ронда, как ее конвоир потребовал, чтобы их пропустили к королю, и как не согласились стражники, мотивируя свой отказ тем, что в данный момент король принимает премьер-министра.

– Тогда мы отведем ее к богу, – пригрозил конвоир. –

Когда король узнает об этом, то вам придется попотеть на поле, а не прохлаждаться в тенечке.

В итоге вызвали молодую гориллу, которая и отправилась к королю с донесением. Вскоре она вернулась и сообщила, что король немедленно требует их к себе.

Ронду провели в большое помещение, вход в которое был завешен соломенными циновками. В конце комнаты возвышался помост, где прохаживалась взад-вперед огромная горилла, а вокруг на подстилках расселись с десяток ее сородичей.

Все они были огромными и волосатыми. Ни стульев, ни столов в помещении не оказалось, но в центре помоста высилось дерево без коры и без листьев.

При виде девушки горилла замерла на месте и молча уставилась на незнакомку.

– Где вы ее встретили, Бэкингем? – спросило животное.

– Возле водопада, сэр, – ответил один из конвоиров.

– И что она там делала?

– Говорит, поджидала своих друзей.

– Говорит? Уж не хочешь ли ты сказать, что она владеет английским?

– Да, владею, – ответила Ронда. – И если все это мне не снится, то я требую, чтобы меня отвели обратно, где я должна встретиться со своими друзьями!

– Снится? Что за вздор! Вы же не спите, не так ли?

– Вот уж не знаю, – ответила Ронда. – Иной раз кажется, что сплю.

– Нет, не спите, – заверила горилла. – А почему вы сомневаетесь в том, что я король? Кто вас подучил? Бэкингем? На него это похоже.

– Вы несправедливы, Ваше величество, – обиженно произнес один из конвоиров. – А ведь это я настоял на том, чтобы привести ее сюда.

– Похвально. Она нам понравилась, и мы оставляем ее у себя.

– Но, Ваше величество! – воскликнул второй конвоир. – Наш долг доставить ее к богу. Сюда мы привели ее, чтобы ваше величество на нее поглядело, но мы обязаны передать ее богу, который долгие годы мечтает о такой женщине.

– Что такое, Гранмер? И ты против меня?

– Гранмер прав, – сказал один из самцов, сидевших на полу. – Женщину нужно отвести к богу. Не забывайте, сэр, что у вас уже есть шесть жен!

– Это в вашем духе, Уолси, – процедил король. – Вы всегда поддерживаете бога.

– Мы должны помнить, что всем обязаны богу, – сказал Уолси. – Он нас создал. Сотворил такими, какие мы есть. И он может уничтожить нас.

Король стремительно заходил по помосту. Глаза его полыхали огнем, рот кривился в гримасе. Резко остановившись под деревом, он затряс его с такой силой, словно хотел вырвать с корнем. Затем вспрыгнул на ветку и посмотрел на всех сверху. Пробыв мгновение в этой позе, он с обезьяньей ловкостью спустился на помост, заколотил в волосатую грудь и издал устрашающий крик, потрясший все здание.

– Здесь я король! – вопил он. – Мое слово – закон! Отведите ее на женскую половину!

Теперь и Уолси вскочил на ноги, заколотил себя в грудь

и перешел на крик.

– Это измена! Тот, кто пойдет против бога, умрет! Таков закон! Образумься и отправь женщину к богу!

– Ни за что! – орал король. – Она моя! Оба зверя вошли в раж, стараясь перекричать друг друга, в результате чего невозможно было разобрать ни слова. Остальные гориллы пришли в движение.

Уолси вовремя спохватился, вспомнив о своем сане.

– Отошлите женщину к богу, – приказал он, – иначе вас отлучат от церкви.

Но король уже ничего не воспринимал.

– Охрана! – крикнул он. – Сарфолк, вызовите охрану и заприте кардинала Уолси в башню! Бэкингем, отведите женщину в мои покои, а не то лишитесь головы!

Король и кардинал вновь принялись бить себя в грудь и выкрикивать угрозы, а между тем косматый Бэкингем поволок девушку из комнаты.

Они поднялись по каменной винтовой лестнице на третий этаж и пошли по коридору. Около угловой комнаты Ронде приказали остановиться. В просторном помещении на покрытой соломой полу расположились взрослые самки горилл с детенышами, которые играли или сосали материнскую грудь.

Самки что-то звучно жевали, то ли бамбук, то ли фрукты, но с появлением Бэкингема и девушки мгновенно застыли в неподвижности.

– Чего тебе, Бэкингем? – прорычала старая самка.

– Я привел девушку, которую мы поймали возле водопада, – ответил Бэкингем. – Король приказал доставить ее сюда, ваше величество.

Обратившись к девушке, он пояснил.

– Это королева Екатерина Арагонская.

– Зачем она ему понадобилась? – презрительно спросила королева.

Бэкингем пожал широченными плечами и бросил взгляд на других самок.

– Ваше величество сами могут догадаться.

– Неужели он задумал взять в жены это безволосое существо? – удивилась самка, сидевшая неподалеку от королевы Екатерины.

– Разумеется, Анна Болейн, – отрезала Екатерина. – Иначе зачем бы она ему понадобилась?

– Разве у него мало жен? – вмешалась другая.

– Это решать королю! – ответил Бэкингем и покинул комнату.

Как только он ушел, взрослые самки тут же обступили Ронду, стали обнюхивать ее и ощупывать одежду, а молодняк принялся дергать ее за юбку. Детеныш повзрослее схватил ее за лодыжки и дернул. Ронда упала, а проказник с хохотом и ужимками отскочил. Девушка стала подниматься. Озорник снова наскочил на нее, и Ронде пришлось ударить его по морде, чтобы тот угомонился. Детеныш заскулил и побежал искать утешения у Екатерины Арагонской. Тут одна из самок схватила девушку за плечо и толкнула с такой силой, что Ронда со всего размаху ударилась о стену.

– Как ты посмела поднять руку на принца Уэльского! – возмутилась горилла.

Екатерина Арагонская, Анна Болейн, теперь еще принц Уэльский! Ронда Терри была уверена, что это либо сон, либо она сошла с ума. Как же иначе объяснить происходящее? Никак!

Упавшая девушка села, прислонившись спиной к стене и закрыла лицо руками.

XIX. ОТЧАЯНИЕ

Перепуганная лошадь уносила Наоми Мэдисон все дальше и дальше. Девушка судорожно вцепилась в гриву, боясь упасть.