Таш любит Толстого
Шрифт:
Не надо тешить себя напрасными ожиданиями, совсем не надо. Но эта странная тоска будит мирно спавший страх предстоящей встречи с Фомом, и мое эмоциональное состояние начинает напоминать растаявшее желе.
— Что здесь происходит?
Повернув голову набок, я вижу в дверном проеме перевернутую фигуру Джек. Она переоделась в длинные теплые пижамные штаны и футболку с Эдвардом Руки-ножницы.
Мне хочется ответить: «Я растекаюсь по полу, ничего особенного». Вслух же произношу:
— Да вот заставляю Пола полюбить Chvrches.
— Круто! — отвечает
Мы молчим целый припев, а потом я пихаю Джек в бок:
— Ты посмотрела видео, которое я тебе скинула?
В ответ она громко и презрительно втягивает носом воздух.
— В смысле? — удивляюсь я. — Разве это не мило? Он явно снял его для меня! В смысле, для нас.
— Прости, мы сейчас о ком? — уточняет Пол.
— О Фо-о-о-оме, — Джек выдыхает на «ф» и растягивает «о» точно так же, как раньше Пол. Либо братьям и сестрам положено читать мысли друг друга, либо, что вероятнее, они обсуждали Фома за моей спиной. Я прекращаю грустить и начинаю злиться.
— Это все равно было очень мило с его стороны, — повторяю я, сверля подругу злобным взглядом.
— Нет, это было просто чертовски снисходительно. Как будто он звезда на небосводе и решил спуститься помочь нам, жалким смертным дилетантам.
— Он не это имел в виду!
— Ты знаешь, что мы обогнали его по подписчикам? — продолжает Джек. — Ему нет нужды защищать нашу честь. Да и чего он хотел добиться этим видео? Он просто сказал очевидную вещь. Все знают, что в интернете бывают тролли. Ненавистники будут, сколько таких обращений ни снимай.
Я молчу и тщательно изучаю висящее на стене полотно с надписью: «Огромная голубая страна».
— Чего? — спрашивает Джек. — Пол, не смотри на меня так. Я имею право говорить про Фома все, что захочу. И сейчас я хочу сказать, что он выпендривается, изображая этакое благосклонное светило, и это очень странно. Все, делай со мной что хочешь. Таш! Таш, хватит изводить меня молчанием!
Я стряхиваю руку Джек с плеча:
— Ясно, все ненавидят Фома, я поняла.
— Я этого не говорила. Мы с ним даже не виделись ни разу. И вы, кстати, тоже.
— Да, но собираемся, — парирую я. — И скоро.
— Ладно, хорошо, — снова повисает тишина, нарушаемая только электронным звоном из моего телефона. Потом Джек резко поднимается на ноги: — Секунду.
Через пару минут она возвращается с двумя фонариками в одной руке и лазерной указкой - в другой. Она локтем выключает свет в игровой и ногой захлопывает дверь, так что мы оказываемся в полной темноте. Потом внезапно вспыхивает свет, и я закрываю глаза рукой.
— Больно! Джек, что ты задумала?
— Держи фонарик! — отвечает она, и на мой живот опускается что-то маленькое, но тяжелое. — Пол, держи второй. Я возьму указку. Если вы предпочитаете слушать музыку в такой позе, как будто любуетесь звездами, давайте уж выжмем из этого все. Мы устроим офигенное лазерное шоу!
Я открываю глаза и хватаю фонарик. Ругаться больше не хочется - думаю, Джек этого и добивалась.
— Ха! — выкрикивает Пол, включая фонарик и начиная вычерчивать на
Я пытаюсь изобразить стробоскоп, включая и выключая свет в такт заводной музыке. Джек двигает меня поближе к Полу и ложится рядом со мной. Я пытаюсь понять, что за фигуры она старается вычертить, точными движениями перемещая красный луч лазера. Быть может, череп. Пирамиду. Свое полное имя.
Я начинаю губами подражать одному из инструментов. Пол хихикает, скручивает губы как-то по-особому и изображает его куда смешнее. Джек выдает чувственное «унца-унца».
Минуту мы наслаждаемся свистопляской музыки, звуков и света. Это глупо, абсурдно и восхитительно. Потом песня кончается, а с ней и наше терпение. Мы разражаемся хохотом. Даже Джек перестает сдерживаться и смеется вместе с нами. Я обожаю, когда она так смеется.
Начинается новая песня, и мы продолжаем наше лазерное шоу, но безмолвно соглашаемся больше себе не аккомпанировать. Песня медленная и лирическая, поэтому я вычерчиваю фонариком по потолку длинные, тонкие линии. В комнате царит уютная и сонная атмосфера, и, когда включается композиция повеселее, у меня уже не остается сил продолжать игру света. Пол громко зевает. Джек сдалась и просто рисует лазером восьмерки.
Не выключая направленного в потолок фонарика, я утыкаюсь носом в плечо подруги. Мой организм решил, что настало время поспать, и ничто мне не помешает. Закрыв глаза, я слушаю, как дыхание Джек становится медленнее и ровнее. Похоже, мы дружно решили вздремнуть, и я вдруг представляю нас сонными медвежатами в берлоге. Это так забавно, что я начинаю хихикать. Моей руки - той, что ближе к Полу - легонько касается что-то горячее. Пол положил костяшки мне на локоть, и это приятно. Мне нравится это тепло и чувство защищенности.
Я поворачиваю голову и приоткрываю один глаз. Пол делает то же самое. Я нахожу ладонью его руку, лежащую у меня на локте, и привычно переплетаю свои пальцы с его пальцами:
— Привет.
— Ага, привет. — И вдруг: — Знаешь, для меня ты лучше всех. И уж точно лучше солистки Chvrches.
Я хихикаю, но Пол серьезен. Он сжимает мою ладонь. Я возвращаю пожатие.
— А для меня ты лучше, чем Kansas, — шепчу я в ответ. — Чем вся группа.
Я жду, что он рассмеется, но он молчит. У него напрягаются мышцы вокруг рта. Играя в видеоигры, он выглядит так же - барельеф на мемориале, античная статуя. И у меня в горле снова лопаются пузырьки.
— Хватит хмуриться! — прошу я, потому что не могу долго на это смотреть.
— А я хмурюсь?
— Ага. Это тебя портит. — Наглая ложь!
Физиономия Пола тут же расплывается в широкой, зубастой ухмылке. Я фыркаю и свободной рукой вытираю ему нос.
— Слушай, Зеленка, чего ты от меня хочешь?
Улыбка исчезает с его лица, и ее сменяет такая тоска, что я подвигаюсь поближе и кладу голову ему под подбородок:
— Ничего, ты и так хорош.
Он не отвечает, только еще разок сжимает мою ладонь. Пузырьки в горле успокаиваются, мне снова спокойно и хорошо.