Таш любит Толстого

Ормсби Кэтрин

Что бы ответил на это мистер Фентон? Что вообще можно на это ответить?

Между тем мне нечего отвечать Фому.

Я гляжу на скрытый темнотой неясный силуэт портрета Толстого.

— Лео, — зову я, — неужели ты будешь моим единственным мужчиной?

В темноте не видно, но я знаю, что он хмурится в ответ.

22

У меня есть теория, что вторая половина лета проходит вдвое быстрее первой. Июнь начинается ослепительно яркой вспышкой. Все напряжение, накопившееся за весенний семестр, можно наконец потратить на купание,

пикники, парки развлечений, а лучше всего на блаженное ничегонеделанье. Дни длинные, темнеет только в девять. Вся природа выползает погреться на солнце. А потом - раз!
– и наступает День Независимости. И всё: дни становятся короче, школа маячит все ближе, и кажется, будто из каждого нового дня кто-то крадет целый час. А потом приходит август, и вместо запаха крема для загара воздух начинает пахнуть свежезаточенными карандашами.

Это лето тоже не исключение. Июль пролетает неделя за неделей, только краски пестрят. Мы работаем, общаемся и, самое главное, снимаем, снова и снова. Последний день съемок все ближе и ближе, а потом вдруг без шума, грохота и фанфар берет и наступает. Стоят первые выходные августа, и сегодня мы доснимем до конца.

Субботним вечером у нас дома из всех актеров остаются только Серена и Ева. Они сидят на моей кровати, прислоняясь к стене, которую мы с Джек накануне любовно украсили засушенными цветами и фотографиями заснеженного Парижа. Мы снимаем уже пятый дубль, но дело не в моем плохом настроении и не в том, что кто-то забыл слова. Я просто хочу сделать все идеально. Это финальная сцена. Она должна быть безупречна.

Приняв решение отвечать только на самые важные вопросы, мы с Джек действительно сэкономили немало времени. Но иногда я погружаюсь в море хэштегов и фан-арта просто для собственного удовольствия. Кевина по-прежнему превозносят до небес, и какая-то девочка даже начала продавать украшения с выгравированными на них цитатами из сериала. Наверно, это нарушение авторского права, но мне плевать: люди покупают наш фан-арт, что может быть круче? И, если уж на то пошло, это мы взяли и сперли всю историю у моего дорогого, чудесного Лео.

Конечно, нас по-прежнему критикуют, но в последний раз, когда я изучала этот вопрос - пару дней назад, - активнее всего обсуждали не то, что мы уже сделали, а то, что мы можем сделать дальше. Мы и так уже неплохо отклонились от сюжета книги и, конечно, не можем вместить в сериал произведение целиком. Никто из наших героев не женится, только встречаются. Анна не беременна от Вронского, а просто подхватила сильную пневмонию. И, как любезно указал-указала silverspunnnx23, мы даже не пытаемся замахиваться на обзор политической ситуации в Российской империи. Мы просто вырезали, например, взаимоотношения Левина с его братом Николаем. И теперь, когда мы приближаемся к развязке, фанаты, естественно, желают знать, оставим ли мы хоть концовку без искажений: бросится ли Анна под поезд?

Осторожно, спойлер: нет, не бросится. Это мы с Джек решили с самого начала. Мы хотим, чтобы все закончилось хорошо. Чтобы Анна нашла покой - с Вронским или с кем-нибудь еще - и при этом стала подругой Китти. Издевательство над книгой? Есть немножко. Да, у Толстого они так и не сошлись. Но у нас они постепенно сближаются, и, когда жизнь Анны разваливается и ее бросают оба парня, Китти остается рядом и помогает ей все обдумать и жить дальше. Миром правят девочки, как в песне Wannabe у Spice Girls, и нас с Джек не переубедить.

Мы задумали такой финал с самого начала, но тогда

мы просто сидели вдвоем на полу моей комнаты и увлеченно записывали наши безумные идеи в тетрадь на пружине. В то время мы думали только о сюжете, о взаимоотношениях персонажей и о том, как это будет смотреться на видео. Нами двигало чистое, незамутненное вдохновение, мы еще не заботились, что подумают зрители.

А теперь уже нельзя заглянуть в сценарий и не представить, что скажут фанаты. Я прочла слишком много комментариев, хороших и плохих, и уже не могу отключить их образ мышления. Я уже знаю, что скажут, когда мы выложим финал. Кто-то посчитает, что это прекрасная концовка, в подлинном духе феминизма, и мы молодцы. Кто-то скажет, что мы слишком все упростили. Другие будут орать, что мы две дуры и ничего не поняли в этом великом романе. Я выучила наизусть все возможные поводы придраться. Создавать то, что другие обольют грязью, немного страшно, но я чувствую себя свободной. Потому что можно делать все, что угодно, но от этого не убежать. Какой бы конец мы ни придумали, кому-то это все равно не понравится.

После десятого - и последнего - дубля Ева начинает беззвучно плакать. Ей явно стыдно это показывать, и она трет глаза кулаками. Увидев ее слезы, Серена крепко обнимает ее. Я сажусь рядом и успокаивающе глажу Еву по спине. У меня тоже слезы на глазах. Да и у Серены. Только Джек по-прежнему бесстрастна и смотрит на нас без осуждения, но с непониманием, как будто мы с другой планеты.

— Давайте не будем плакать до вечеринки, ладно? — прошу я наконец. — Иначе для чего она вообще нужна?

Ева стирает с лица слезы и шмыгает носом.

— Ладно.

— О-бал-деть, — произносит Серена. — Поверить не могу, что все кончилось.

— И хорошо, — напоминаю я, — теперь ты сможешь сосредоточиться на «Вестсайдской истории».

— Ага, — пожимает плечами Серена. — Но ее поставили миллион раз и поставят еще столько же, а «Несчастливые семьи» такие одни!

Серена всегда говорит именно то, что мне, оказывается, и нужно было услышать.

Я боюсь расплакаться снова, так что быстро киваю:

— И все же какое счастье, что мы с тобой тогда подружились!

Серена протягивает мне сжатый кулак, я касаюсь его своим, и мы, дурачась, шевелим растопыренными пальцами.

Что бы ни случилось дальше, этого у нас никто не отнимет: мы вместе рассказали историю, и никто из нас не смог бы сделать этого без других. Эта часть нашей жизни принадлежит только нам девятерым, и никто другой никогда не поймет это так, как мы. Нашему Братству пришла пора распасться. Я, Гимли, еще не раз взмахну своим молотом, но уже в другой компании.

Мне кажется, слезы тут уместны. И уж точно никогда не будет лишним стукнуться кулаками.

***

В воскресенье вечером мы празднуем окончание съемок на заднем дворе дома Харлоу. Все одеты по невозможно жаркой погоде: в майки, шлепанцы и купальники или плавки. Мы заказали четыре больших коробки пиццы из «Папа Джонс» и большую часть вечеринки набиваем животы сыром и тестом, а потом ныряем в бассейн, рискуя заработать заворот кишок. Когда все достаточно устают, мы вытираемся, уходим в подвал и включаем компьютер - посмотреть «Несчастливые семьи» на экране. Сериал идет довольно долго - больше пяти часов, - так что мы смотрим только последний час, в том числе и материалы последнего месяца, которые еще только предстоит выложить. (Джек почти всю ночь монтировала последнюю сцену.)