Татарин

Duran Helga

Я сделала всё, как мне было велено, молясь о том, чтобы Данияр пощадил сторожа и наших слуг. Они вообще ни при чём. Они просто у нас работают.

Ворота открылись, во двор заехали все три машины, и Данияр отправил нескольких людей с оружием, чтобы проверили дом. Перепуганного дядю Алёшу обыскали и выгнали за ворота. Боже, я испытала невероятное облегчение оттого, что с ним ничего худого не случилось, что его не стали бить ради забавы или не пристрелили просто так.

Возле крыльца Данияр остановился, отпустил мою руку и достал сигареты. Не выпуская

пистолет из рук, он встал напротив меня и закурил. Остальные рассредоточились рядом, дожидаясь, пока проверят дом. Я была уверена, что внутри нет наших охранников, поэтому на этот счёт не беспокоилась.

Данияр курил и смотрел мне в глаза своим пронизывающим до костей взглядом. Он почти не моргал, только щурился от дыма, и от этого становилось жутко.

– Что будет с прислугой? – не могла не спросить.

Домработница и повар – женщины. Вдруг над ними тоже решат надругаться?

– Ничего, – коротко ответил главарь.

Он вообще не слишком разговорчивый, как я успела заметить, но я почему-то поверила его слову.

Через несколько минут послышался шум и на крыльцо выволокли плачучущих женщин – домработницу Алину Ивановну и повара Гулю.

– Кто это? – отбросив окурок в сторону, спросил у меня Данияр.

– Повар и домработница.

– Скажи поварихе, чтобы прямо сейчас шла на кухню и приготовила ужин на двенадцать человек. Пусть вторая ей поможет, если нужно. Эти женщины будут с нами, пока я их не отпущу. И предупреди, чтобы никакой свинины.

Я передала приказ Гуле и Алине Ивановне, и попросила их не волноваться, хотя сама была на грани нового срыва. После этого часть бандитов разошлась по территории, а часть зашла вместе со мной и прислугой в дом.

– Покажи мне свою комнату, София, – засовывая обратно в кобуру пистолет, приказал Данияр.

– Хорошо, пойдёмте…

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Здоровяк шёл со мной след в след, сверля мой затылок глазами. Я не могла этого видеть, но чувствовала, как волосы шевелятся в том месте, куда он смотрит.

– Вот, проходите! – открыла я дверь, приглашая мужчину в свою комнату.

Он впихнул внутрь сначала меня, потом вошёл сам и запер дверь на защёлку. Я с трепетом смотрела, как он вальяжно и не спеша обходит комнату, будто он здесь хозяин, а не я. Закончив осмотр, он подошёл ко мне вплотную и посмотрел на меня сверху вниз.

Я не выдержала этого дьявольского взгляда, опустила глаза. Тогда он сжал пальцами мои скулы и силой поднял подбородок вверх, заставляя на него смотреть. Я обмерла, и, казалось, забыла, как дышать.

– Будь всегда на виду, София, если не хочешь, чтобы мои бойцы отодрали тебя где-нибудь под лестницей. И не пытайся сбежать. Ты будешь наказана за попытку, а если всё же улизнёшь, твоих служанок ждёт что-то очень ужасное. Я хочу, чтобы ты это знала. Не делай глупостей, и никто не пострадает. Ты же добрая девочка, ты же не желаешь зла ни в чём не повинным людям?

А я? Я тоже не пострадаю? А папа? Что будет с ним? – хотелось задать эти вопросы, но язык не повернулся.

–

Хорошо, – это всё, что я смогла произнести.

– Меня зовут Данияр. Хочу, чтобы ты звала меня по имени.

– Хорошо… Данияр, – послушно повторила, находясь будто под гипнозом его стальных глаз.

– Я пощадил тебя, София, – он отпустил мои скулы, и я судорожно вздохнула. Ноздри защекотал запах Данияра. Тяжёлый и опасный, от которого мурашки бегут по спине не останавливаясь. – Теперь ты моя должница.

Сказав это, он провёл пальцем по моей верхней губе, заставив напрячься ещё сильнее. Зачем он это делает, господи?

8. София

– Ты правда девственница, София?

Голос Данияра звучал глухо из-за того, что уши заложило от адреналина. Его рука спустилась ниже к моей шее, он провёл по ней пальцами, поглаживая нежную кожу. Смотрел при этом неотрывно в глаза, и я ничего не могла сделать, только смотреть на него затравленно, как кролик на удава.

Он хочет, чтобы я отблагодарила его за милость своим телом? Поэтому спрашивает? Тоже хочет быть первым, как этот ужасный Митяй?

Что ответить? Правду?

– Я с тобой разговариваю! – чуть повысил голос и сжал пальцами горло, заставив меня судорожно сглотнуть комок страха, мешавший говорить.

– Да, правда, – сделав над собой усилие, ответила я.

– Жених есть?

– Нет.

– Я хотел этого, понимаешь? – произнёс Данияр с какой-то болью, и отвёл глаза. Теперь он смотрел на мои волосы, которые задумчиво перебирал пальцами. – Хотел, посмотреть, как тебя насилуют, как ты кричишь и просишь о пощаде. Через какое-то время у тебя бы закончились силы, и ты перестала бы сопротивляться и умолять. А потом ты бы перестала быть собой. Твой взгляд потух бы навечно, и всю оставшуюся жизнь ты бы прожила в аду. Только смерть стала бы избавлением для тебя. Я очень плохой человек, София.

– Зачем вы мне это говорите? Мне и так страшно! – не выдержала я.

Я не понимала, чего от меня хочет это чудовище, зачем запугивает дальше? Чего он этим добивается? Скажи он прямо, мне было бы легче.

– Я хочу, чтобы ты мне немного помогла, девочка. Я не решил, что с тобой делать дальше. Моя милость была всего лишь минутной слабостью. Тебе просто повезло, что тебя не выебали толпой. Ты такая молоденькая и такая красивая, но ты вся – твоя жизнь, твоё тело сейчас принадлежат мне. Я знаю, что ты хочешь жить. Я ведь прав?

– Да.

– И совсем не хочешь, чтобы тебя или кого-то из прислуги насиловали?

– Не хочу.

– Так помоги мне, сладкая София. Помоги принять правильное решение, чтобы я больше не захотел причинять тебе зла.

– Что я должна сделать?

– Быть послушной – это всё, что от тебя требуется.

Я хотела спросить, что это значит, но в дверь постучали. Одним движением Данияр вытащил свой пистолет и прошёл к двери. Это был его человек. Он что-то сказал Данияру на незнакомом мне языке, тот кивнул, а затем повернулся ко мне.