Татарин
Шрифт:
– Запрись и сиди тихо, – бросил он мне и вышел в коридор.
Вне себя от радости, что Данияр наконец-то оставил меня в покое, я бросилась к двери и заперлась. Несколько минут провела в каком-то ступоре невидящим взглядом уперевшись в дверь, а потом медленно переставляя ноги, поплелась в ванную. Закрыла на защёлку ещё одну дверь и включила воду в душе.
Я была одна, но не чувствовала себя в безопасности. В любую минуту может вернуться Данияр, и хлипкие двери ему не помеха. Нужно было спешить, чтобы он хотя
Мне просто нестерпимо хотелось смыть с себя грязь и прикосновения мужских рук. Жаль, что липкие похотливые взгляды этих шакалов не смыть и не стереть из памяти. Быстро раздевшись, я шагнула под горячую воду и принялась тереть свое тело мочалкой.
Вода расквасила меня окончательно. Эмоции, что я сдерживала, находясь наедине с Данияром, догнали, накрыв меня с головой. В какой-то момент я просто осела на пол, беззвучно рыдая. Обняла свои колени и долго всхлипывала, пытаясь вырыдать этот ужас и собственное отчаяние.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смогла подняться и завершить начатое, но после душа я почувствовала себя лучше, а может просто закончились силы, чтобы плакать? На меня напала странная апатия. Стало настолько всё равно на происходящее, что хотелось просто лечь на коврике в ванной и умереть.
Мысли о папе, Гуле и Алине Ивановне заставили меня одеться и вернуться в спальню. Как бы мне ни было страшно, я не могла бросить прислугу на произвол судьбы, как и папу. Я достаточно увидела, чтобы понять, что с бандитами не до шуток. Может, папу уже убили, откуда мне знать?
Что-то наверняка случилось, раз Данияра позвал его человек? Вполне возможно есть новости об отце. Я пыталась не думать о плохом, но не выходило. Сидела, забившись в угол, прислушиваясь к каждому шороху. Мне мерещилось, что вот-вот придёт Данияр, вышибет дверь одним ударом и набросится на меня, поэтому когда ко мне в комнату снова постучали, я подпрыгнула оттого, как сердце резко ушло в пятки.
Кто там, господи? Данияр или кто-то из его шакалов? Отчего-то его самого я боялась чуточку меньше, чем его охранников. А может, это папа за мной приехал?
– София, открой! – донёсся голос Гули из-за двери, пока я мялась от нерешительности.
Женщина принесла мне ужин. Есть совершенно не хотелось, потому что желудок то и дело сжимался от тошноты, но я попросила её всё же оставить поднос с едой на случай, если я захочу перекусить позже. Из спальни я даже носа боялась показать, поэтому о том, чтобы сходить на кухню, даже речи не шло, а когда будут кормить в следующий раз – неизвестно.
– Что происходит, София? Кто эти варвары? – набросилась на меня с расспросами взволнованная женщина.
– Я не знаю, Гуля, – покачала я головой. – Я ничего не знаю. Им нужно что-то от папы, поэтому нас держат в заложниках.
– Главарь, которого кличут Татарином, ведёт себя, словно хозяин! – судя по
– Они сделали вам что-то плохое? Где Алина Ивановна? Она в порядке?
– Да, Татарин запретил нас трогать, но мне мимо этих головорезов даже проходить жутко. Видела бы ты, София, как они на меня смотрят!
Гуля могла бы этого и не говорить. Я не просто знаю, что на уме у этих озабоченных бандюков, я это прочувствовала до мозга костей, каждой клеточкой организма.
– Нам нужно немного потерпеть и дождаться папу, – попыталась приободрить я женщину. – Он нас спасёт.
– А если нет? – спросила Гуля, и её глаза наполнились слезами.
– Он нас спасёт! – повторила я, уже сама с трудом веря в собственные слова.
Гуля ушла, и мне снова стало страшно. Я включила телевизор, чтобы найти какие-то новости об отце, но ничего не накопала, кроме того, что рассказал мне уже Данияр. Автомобиль бизнесмена Никитина был расстрелян на дороге, охрана мертва, местоположение самого Михаила неизвестно.
Хотя бы Данияр мне не соврал, и если бы папа был найден мёртвым или живым, уже бы тоже, наверное, сообщили в новостях. Может, полиция мне как-то поможет? Они должны приехать сюда и опросить меня, как папину родственницу.
Уже стемнело, когда вернулся Данияр. Он вежливо постучался и предупредил, что это он. Вошёл в комнату какой-то уставший и злой. Пока я с ужасом гадала, зачем он явился, Данияр остановился напротив столика, на котором стоял мой нетронутый ужин.
– Почему не поела, София?
Зачем он спрашивает? Разве ему не всё равно?
– Не хочу.
– Ешь и ложись спать! – приказным тоном произнёс он, сверкнув своими стальными глазами. – Не заставляй меня повторять дважды!
Он скрылся в ванной, и я нехотя присела за стол. Он требует повиновения? Придётся поесть.
Еда остыла, став совершенно неаппетитной, но я впихнула в себя через силу столько, сколько смогла. Данияра не было довольно долго. Шум льющейся воды говорил о том, что он моется. Почему именно в моей ванной Данияр решил это сделать?
От неприятной догадки душа захолодела. В нашем доме множество ванных комнат, но Татарин решил воспользоваться моей не просто так. Он собрался ночевать здесь со мной, господи!
9. София
Данияр вышел из ванной в одном только полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, подтверждая мою догадку. Я никогда не видела почти обнажённых мужчин так близко, разве что на пляже. Несмотря на то что я до трясучки боялась Данияра, он показался мне невероятно красивым. Лицо мужчины я сразу сочла благородным, а вот его тело…