Тавриз туманный
Шрифт:
– Меня нечего было вербовать, я и сам боролся против революции.
– Ты верил, что она действительно племянница генерала?
– Да, вначале я верил этому, а потом я узнал, что она шпионка, завербованная генералом.
– Она одна, или у нее есть соучастники?
– Нет, она не одна. Таких девушек, выдававших себя за племянниц или других родственниц генерала Синарского в Тавризе довольно много. С их помощью в организацию, членом которой состою и я, завербовали немало народу.
– Члены этой организации получали жалованье?
– Да, есть и такие, но я ничего
– Почему?
– Я в этом не нуждаюсь.
– Какие поручения ты выполнял?
– Тогда или теперь?
– Пока будем говорить о прошлом.
– Вначале мои обязанности были скромные. Мне было поручено искать революционеров. Если мне удавалось обнаружить подпольщиков, я сообщал об их местонахождении военным властям.
– Как вы думали поступить с ними?
– Вначале их хотели привлечь к работе, а потом, разузнав у них обо всем, заточить в тюрьму.
– Кто еще состоит в вашей организации?
– Это мне неизвестно. Каждый работал сам по себе.
– Ты говоришь правду?
– Клянусь прахом моих святых предков, я ничего не соврал!
– Если ты работал один, что же ты делал по ночам в Амрахизе, Герамелике и Гуручае. Наверно, все, что ты наговорил тут, ложь. Вряд ли мы сможем сохранить тебе жизнь, если ты будешь врать и упираться.
Мир-Садых опустил голову, задумался. Надо было поторопить его. Было уже далеко за полночь, вот-вот должна была заняться заря.
Аршак встал с маузером в руках и направился к железному сундуку, стоящему в углу. Увидев это, Мир-Садых вскочил:
– Клянусь, я ничего не утаю, скажу всю правду. В организации сто двадцать человек.
– Назови всех!
– У меня есть список, там указаны все имена и клички, возьмите все, все, только пощадите меня.
После того, как список членов шпионской организации, их планы, удостоверения и все ценные вещи, находившиеся в сундуке, были упакованы, Аршак обратился к Мир-Садыху:
– А где деньги?
– Какие деньги? Те что были предназначены для раздачи, я уже роздал, осталось всего сто тысяч.
Мир-Садых принес их.
– А где твои собственные деньги?
– А зачем они вам?
– Не тяни, выкладывай деньги!
Мир-Садых поднял ковер, достал железный сундучок, зарытый в пол. Там были русские ассигнации, английские фунты и американские доллары. Аршак отобрал все, только женские украшения - кольца, браслеты, броши - остались на столе.
На следующий день по всему городу были расклеены прокламации, в которых перечислялись имена всех членов шпионской организации. Так была сорвана еще одна провокация царского правительства в Тавризе.
ДЕНЬ ИМЕНИН - РАДОСТЬ НАРОДНАЯ
Отмечать день рождения или устраивать именины в Иране не принято. Исключение делается в отношении "святых" и царствующей династии, например, день рождения Магомета и имамов, а также шаха обставляется с исключительной помпой.
В семьях наших знакомых родились три мальчика и девочка. Дети родились уже давно - месяц-два назад, но ни у кого из них все еще не было имени. Так получилось потому, что Нина последние три месяца болела. В феврале 1917 года она постепенно стала поправляться и
Мешади-Кязим-ага предложил приурочить именины новорожденных ко дню Новруз-байрама*, то есть к 9 марта. Нина с этим не согласилась. Она посоветовала устроить именины первого марта. На такое решение Нины повлияло то обстоятельство, что именно первого марта Меджиду исполнилось десять лет. Нина говорила, что четыре новорожденных и Меджид явятся родоначальниками нового поколения Ирана.
______________ * Новруз-байрам - национальный праздник весны.
Невестка Мешади-Кязим-аги, Тахмина, родила дочь, Санубар, Махру-ханум, невестка Тахмины-ханум, жена Гасан-аги Набат-ханум разрешились мальчиками. Все эта дети родились в культурных семьях, на которые Нина имела большое влияние. Поэтому-то Нина испытывала особую радость и хотела торжественно отметить эти события.
Нина устроила у себя пир и пригласила мисс Ганну.
Мешади-Кязим-ага полностью выполнил поручения Нины, и все необходимое для празднования было приготовлено. Гости должны были съехаться к трем часам дня. В туалетах женщин, готовых принять гостей, не было ничего восточного. Даже такая пожилая женщина, как Тахмина-ханум, была одета в европейское платье. Манера говорить, держаться отличала ее от прочих женщин Тавриза. Сказывалось долголетнее общение Тахмины-ханум с Ниной, у которой она очень много переняла. Дочери и невестки Тахмины-ханум тоже во многом изменились, приобщились к культуре. Мешади-Кязим-агу радовало это, и он любил часто повторять:
– Благодаря революции я стал владельцем огромного состояния. Это само собою. Но я не променяю двух моих образованных невесток на все мое состояние.
Гости явились точно в назначенное время. Посторонние, кроме мисс Ганны, на семейный праздник приглашены не были. Из женщин были Махру-ханум, Набат-ханум, Санубар-ханум, Тохфа-ханум, Назлы, Тахмина-ханум и жена Мешади-Кязим-аги. Столько же было мужчин.
Гости ждали мисс Ганну. Заслышав стук колес фаэтона, все выбегали в переднюю. Наконец, прибыл фаэтон Мешади-кязим-аги с мисс Ганной. Нина и невестки Мешади-Кязим-аги поспешили встретить ее у дверей, поочередно обняли, расцеловали, и все вместе вошли в салон. Мисс Ганна пожала мне руку, и я представил ее Мешади- Кязим-аге. Познакомившись со всеми присутствующими, мисс Ганна подошла к Нине:
– Очень жалею, что я так поздно познакомилась с человеком, который спас меня от неминуемой катастрофы.
Нина улыбнулась и ответила:
– Если мы и не были до последнего времени знакомы лично, то нас тесно связывали дела, которому мы обе служили, наши обязанности, и я полюбила вас, как родную сестру.
Нина снова обняла и поцеловала Ганну. Мисс Ганна решила рассеять сомнения Нины.
– За все время своего пребывания на Востоке я не встретила человека более гуманного, чем Абульгасан-бек, - сказала она.