Тайфун
Шрифт:
– Хорошо, я позвоню в поликлинику, - пообещал Владимир Васильевич. Если у них нет, пошлю в город. Спасибо тебе, Софья Борисовна.
– И поцеловал Веронику в щеку.
– Успокойся. Слезами горю не поможешь. Будем искать и надеяться.
4
Старший лейтенант Гаврилов утром следующего дня снова был у выгребной ямы туалета. Младший сержант Ярочкин вел себя ещё агрессивнее и наглее его чуть ли не силой удалось заставить продолжить работу.
– Я уже все достал, что там было, - зло говорил он, остервенело шуруя палкой в вонючей жиже.
– А где третья и четвертая страницы?
–
– Копни поглубже, что ты сверху елозишь.
Ярочкин, стиснув зубы, подошел ближе к яме и, отвернув лицо, засунул шест на всю глубину. Поковырял там и вдруг сказал с сарказмом:
– Кажись, клад с золотом подцепил. Что-то тяжеленное.
– И потянул "кошку" наверх. Из вонючей жижи показалась нога, обутая в босоножку. Лямки босоножки попали под крючья "кошки" и держали находку прочно. Руки младшего сержанта задрожали, и он чуть не выронил шест.
– Не упусти!
– успел крикнуть старший лейтенант. Схватился за шест и помог Ярочкину вытащить из ямы женское тело, обезображенное хлорной известью до неузнаваемости. И платье на трупе было обесцвечено, порвано в нескольких местах. К шее веревкой привязана пудовая гиря.
Оба, старший лейтенант и солдат, ошарашено смотрели друг на друга.
– Вот это клад!
– вымолвил наконец Гаврилов.
– От такого и во сне мурашки побегут по телу.
– Снова помолчал.
– Вот что, Ярочкин. Ты постой здесь, а я пойду доложу кому следует. Это уже не моя епархия.
В первую очередь Гаврилов проинформировал свое начальство, затем позвонил в милицию и начальнику гарнизона подполковнику Родионову командир отдельной эскадрильи исполнял и эту обязанность, - но его ни дома, ни в штабе не нашел. Дежурный по штабу объяснил, что командира срочно вызвали в Хабаровск, к командующему воздушной армией. Гаврилов вернулся к яме. Поиски недостающих двух листов временно пришлось прекратить - было не до них.
Местная милиция - участковый со своим внештатным помощником - прибыли минут через пятнадцать, а оперативную группу из Хабаровска ждали более часа. Защелкали фотоаппараты, заскрипели перья. При беглом осмотре судмедэксперт сделал заключение, что женщине лет тридцать - тридцать пять, блондинка, без характерных примет. Рост сто семьдесят. Пролежала в яме около полугода. Определить следы насилия не представляется возможным.
– Не по собственному же желанию она бросилась в эту яму, - съязвил следователь по особо важным делам капитан Врабий.
– Разумеется, - согласился медик.
– Скорее всего, задушили, потом сунули сюда.
– А где же местное начальство?
– поинтересовался начальник уголовного розыска, мужчина лет сорока в штатском.
– У них тут местное ЧП, - пояснил Гаврилов.
– Авиакатастрофа. Командира вызвал командующий.
– А заместитель, начальник штаба?
– не унимался мужчина в штатском.
– Сейчас прибудут, - сообщил дежурный по штабу, появившийся у туалета после разговора Гаврилова по телефону с милицией.
И будто по его
– Посмотрите повнимательнее, может, узнаете, - кивнул на труп следователь.
Анучин и Филатов долго и внимательно осматривали обезображенное хлоркой тело, оба отрицательно помотали головами.
– У нас никто не пропадал, - сказал Анучин.
– Скорее, не из наших, - подтвердил Филатов.
– Наверное, из Москвы вам подбросили труп, - съязвил начальник уголовного розыска.
– Хотя... Холостяков у вас много?
– Есть, разумеется, - ответил начальник штаба, догадываясь, к чему вопрос.
– И девиц из города частенько привозят - не у каждой есть возможность принимать любовника у себя.
– Дайте нам список этих дон жуанов. Будем искать, что это за женщина и чьих рук это дело.
5
Майор Филатов с нетерпением ждал обеденного перерыва, чтобы побыстрее попасть домой и сообщить своей жене Софе потрясающую новость о найденном трупе. Тайфун утихал, но вертолеты и корабли ещё не вышли в море на поиски. В другое время Виктор Гаврилович и на обед не пошел бы - такое происшествие, - командира в штаб армии вызвали и вся ответственность легла на плечи заместителя, а тут новое ЧП. Правда, если быть откровенным, оно нисколько не встревожило Филатова, наоборот, взбодрило, наполнило душу непонятным чувством ожидания чего-то нового, радостного. Он ещё боялся признаться себе, отчего учащенно забилось сердце, какой заветный огонек увидел впереди, но сдержать волнение уже не мог и поспешил домой, чтобы поделиться новостью с женой и услышать по этому поводу её мнение - женщина она сметливая, толковая, сразу оценит обстановку и безошибочно обрисует дальнейшую ситуацию.
Он не ошибся в ожиданиях - Софья Борисовна восприняла известие как многообещающее предзнаменование: задумчиво закатила глаза, и на губах её заиграла улыбка. Но сказала будто бы с сочувствием:
– Да, не завидую я Владимиру Васильевичу. Два ЧП в гарнизоне - это, милый, соответствующие выводы. А что за женщина, говоришь, в яме оказалась?
– А кто её знает. Какая-нибудь залетная бабочка. Вот обмоют её, обработают химикатами, в гарнизон привезут на опознание. Так, во всяком случае, сказал следователь. Потаскают наших холостячков...
– Ты никого не подозреваешь?
Виктор Гаврилович помотал головой.
– Убить женщину - думаю, наши офицеры на такое не пошли бы.
– А солдаты? Ты говорил, у вас и ранее судимые служат.
– Убитой лет тридцать. Не стала бы она с молокососом связываться. Да и одета была лишь в легкое платьице да босоножки. Значит, у кого-то на квартире гостевала... За что её так варварски? К шее гирю пудовую привязали, чтоб не всплыла.
– Спортсмен, значит, - сделала уверенный вывод Софья Борисовна.
– Вот по гирьке и найдут злодея. Но вам, командирам, от этого не легче. Плохо воспитывали, скажут, подчиненных. Распустили, не контролировали. Хорошо еще, что ты меньше года здесь. А то и тебе влетело бы. Какое на ней платье, говоришь?