Тайфун
Шрифт:
— По-твоему получается, что мы плохо работаем? А чьим же потом тогда рисовые поля политы?..
Тут страсти разгорелись. Многие полагали, что Хунг в основном говорил правду, но кое-кто с ним и не соглашался. В конце концов слово взяла Май и попросила Тиепа установить порядок, потому что не может перекричать всех. Когда собрание утихомирилось, она негромко заговорила:
— За оставшееся время мы еще можем наверстать упущенное. Сейчас главное — решить: сколько риса оставить на питание крестьянам, а сколько сдать государству. Я думаю, что потребление следует сохранить на уровне девятнадцати — двадцати килограммов в месяц на едока. Скоро начнутся холода, а работать придется больше и в более трудных
Ей возразил Тхао:
— Мне кажется, мы должны как следует узнать, куда уплывает рис из крестьянских домов. После весеннего урожая большое количество его наши кооператоры продали на рынке. Кроме того, известно, что на самогон в нашей волости идет ежегодно от трехсот до четырехсот тонн. Если мы добьемся прекращения перевода ценного риса в это зелье, ограничим производство из риса вермишели и других продуктов, то сможем выполнить свои обязательства перед государством.
Кто-то вздохнул.
— Мы-то думали, как появятся кооперативы, так все наши беды останутся позади. Семьдесят процентов семей нашей волости сейчас в кооперативах, а толку от этого не видно.
Хунг вспылил:
— Неправильно говоришь. Возьми волость Донгкуи — там в кооперативах девяносто восемь процентов всех семейств, и волость на первом месте по многим показателям. Вывод простой: работу надо улучшить, активней привлекать людей в общественный сектор.
Тиеп мучительно морщил лоб. Сколько проблем! Мало того, что многие крестьяне, вступившие в кооператив, стали жить беднее и хуже, чем раньше, когда они были единоличниками, так еще выбранные крестьянами правления сплошь и рядом работают из рук вон плохо, не оправдывая доверие народа. Вот люди и не верят своим руководителям. Получается замкнутый круг. Время идет, а сознательность не повышается. Надо поднимать эти вопросы на ближайшем партийном собрании.
Совещание уже шло к концу, когда встал директор школы Тиеу.
— Хочу сообщить уважаемым товарищам, что еще несколько учеников бросили школу. Все это — плоды деятельности Сыка. И хотя против злостного пьяницы-монаха выступил отец Тап, — в результате, да будет вам известно, многие дети вернулись в школу — но все равно ушло из нее больше. Нужно принимать срочные меры.
Тиеу вытер потное лицо. Он понимал, что это его последний шанс, — кроме волостного комитета, больше рассчитывать не на кого.
Тиеп поддержал Тиеу.
— Да, следует провести общее собрание родителей и пройти по домам. Кроме того, надо сказать Няму, чтобы он поставил Сыка на место, пора кончать его безобразия.
Тиеп обратился к Донгу.
— А что делает твоя молодежная организация? Если мы хотим, чтобы у нас были хорошие дети, нужно заставить их учиться. И всякий, кто мешает этому, наносит вред нашей стране. Предлагаю обсудить с товарищем Тиеу план мероприятий, как нам вовлечь детей в общественно полезный труд. К примеру, пусть сажают деревья, ухаживают за дорогой.
Тут вошел Тхат. После дальней дороги он был весь в пыли. Поздоровавшись, уселся рядом с Тиепом и, поняв, что совещание близится к концу, спросил:
— А вопрос о бракосочетании Выонга и Ай обсуждали?
Ему ответил Донг:
— Уже решен без обсуждения. Хотя Нян категорически против, Ай стоит на своем. Наша организация предлагает устроить свадьбу по-новому и просит на один день предоставить в распоряжение молодежи помещение комитета.
— Это проще простого, — ответил Донгу Та. — А как с церковью решен вопрос?
Вмешалась Май:
— Нечего усложнять дело. У Нионга сейчас есть жена, поэтому Ай
Поднялся Хунг.
— Пусть женятся и будут счастливы. Если так уж необходима церковь, пригласим отца Тапа, он благословит новобрачных.
Тхат нахмурился и заговорил очень серьезно:
— Я тоже не сомневался, что все решено. Но сегодня положение неожиданно изменилось, — раскрыв записную книжку, он вытащил сложенный вчетверо листок желтой бумаги и стал читать:
— «Я, Ле Као Нионг, уроженец древни Сангоай волости Сангок, в настоящее время обучаюсь на портного в Сачунге. Прошу уважаемый комитет рассмотреть мое заявление.
В тысяча девятьсот пятьдесят втором году я женился на односельчанке Дао Тхи Ай. Бракосочетание состоялось в церкви, и его освятил кюре Ле Као Мат. Многие присутствовали на церемонии и могут быть свидетелями. После свадьбы Ай перешла в наш дом, с тех пор прошло семь лет. Мы с ней ни разу не ссорились, хотя нельзя назвать Ай послушной и хорошей женой. Несколько лет назад по причине больших лишений, постигших нашу семью, я вынужден был уехать в Сачунг, чтобы приобрести доходную специальность. Вскоре после этого Ай перебралась к своей сестре Нян. Неоднократно я пытался уговорить Ай вернуться ко мне, но она отказывалась, а недавно узнал, что она собирается выйти замуж за своего односельчанина Нгуен Дык Выонга. Подобное действие разрушает мою законную семью и является грубым выпадом против закона, принятого правительством. Именно поэтому я обращаюсь к уважаемому комитету с просьбой заставить Ай вернуться ко мне и восстановить в семье мир. Если она откажется, то пусть вернет мне две тысячи донгов, потраченных моими родителями на свадьбу и подарки. Кроме того, прошу рассмотреть поведение Выонга, который совратил замужнюю женщину и подал другим дурной пример.
Заранее благодарю комитет тысячу раз.
Выслушав это заявление, Донг возмутился.
— Не знаю, что думают остальные, но я считаю просьбу Нионга совершенно необоснованной. Через восемь лет он, видите ли, вспомнил, что Ай ему законная жена. Денег требует! А почему тогда Ай не потребовать оплаты труда в доме за те несколько лет, что она на них работала?!
Хунг высказался более осторожно:
— Как бы то ни было, нам придется рассматривать этот вопрос. Мы не вправе отмахиваться от жалоб населения. Мне кажется, что Нионга интересуют только деньги, но откуда Ай их возьмет? Кто-то его науськал. Не эта ли ведьма Хао?!
Заговорил Тиеп:
— На основании действующего законодательства Нионг не выиграет это дело. Однако он является мужем Ай и, пока она не напишет заявление о разводе, никакой суд ей не поможет. Плохо же по-настоящему то, что отец Тап в таких обстоятельствах не станет благословлять брак. Нужно узнать, согласится ли Ай на брак, не освященный церковью.
Тхат согласно кивнул.
— Тиеп прав. Мы должны быть осторожными. Нельзя, чтобы на нас показывали пальцем, как на разрушителей религиозных обычаев. Нужно все тщательно продумать.
Донг чуть ли не закричал в ответ:
— Я против такого лицемерия! Никто не вправе мешать счастью Ай, даже церковь. Свадьбу мы устроим и без всяких благословений!
Тхат беспокойно заерзал на стуле.
— Предлагаю не торопиться, отложить решение по этому вопросу, подумаем, послушаем, что говорят люди.
Хунг засмеялся.
— Сколько времени собираешься слушать людей. Сколько времени ждать молодым?! Конечно, Нионгу спешить некуда, живет себе припеваючи под боком у хозяйки харчевни. Выходит, ты его интересы защищаешь?!