Таймири
Шрифт:
Вахтерша, казалось, услышала ее мысли. Воинственно насупив брови, она потянула ее за рукав и столь же воинственно осведомилась:
— Новенькие? Если новенькие, вперед шагом марш! Вам можно вне очереди. А ну, живее!
Таймири попробовала возразить, но не успела она и пикнуть, как очутилась в теплице. Следом чуть ли не пинками затолкали тетушку Арию.
— Фу, как невоспитанно! — возмутилась она и вмиг затихла. Вокруг, куда ни глянь, высились зеленые стены винограда. От пола до самой крыши. Пахло черноземом. Искусственный ветерок ворошил листья лоз, а искусственное солнце жарило почти так же яростно, как и настоящее.
Ария
— Надо же! Плантации! Всегда мечтала побывать на плантациях! — воскликнула она и помчалась вглубь насаждений. — А ягодки, — крикнула она уже издалека, — их есть можно! Да-да! Попробуй, тебе понравится.
Таймири сложила руки на груди и собралась было заявить, что не коснется винограда и пальцем, но тут тетушка Ария сунула в рот ягоду — и ее незамедлительно раздуло.
— А-а-а! Что со мной! — взвыла она. — Снимите с меня эту гадость!
Ее поглотил необъятных размеров красный шар, целиком сделанный из плюша и порядочно набитый ватой. Сел, как влитой.
— Вам еще повезло, что у вас Марс, — сказал кто-то у нее за спиной. С изрядным трудом повернув голову, тетушка Ария убедилась, что голос принадлежал музе в костюме Юпитера, — таком же необъятном, как и ее собственный. К шару Юпитера прилегало плоское кольцо, а ниже, на ниточках, болтались все его шестнадцать спутников.
— У Марса не такие сложные стихи, — пояснила муза.
— Стихи?! — ошеломленно выпучилась на нее Ария.
— Ну да. Представитель каждой планеты будет читать стихи. Сегодня вечером, на сцене актового зала.
— Проклятье! Если меня выведут на сцену в этом убожестве, я точно сморожу какую-нибудь глупость! У меня аллергия на праздники!
Судя по всему, аллергию на праздники тетушка Ария заработала совсем недавно.
— Разрешите, я вас немножечко потесню, — улыбнулась муза-Юпитер и, после того как Ария с Таймири вжались в зеленую стену из лоз, неуклюже проследовала к выходу. Кто-то у турникета одобрительно хлопнул ее по плечу. То есть по тому месту, где должно было быть плечо.
— Что-то мне подсказывает, что здесь можно приобрести не только костюм планеты, — задумчиво произнесла Таймири. — Что если я немного поброжу по теплице?
Эта идея явно пришлась тетушке не по душе.
— Ага. Тебе бродить, а мне за тобой таскаться!
— Таскаться за мной вовсе необязательно, — возразила племянница. — Я постараюсь выбрать что-нибудь… э-э-эм… менее экстравагантное.
И, пока тетушка соображала, что на это ответить, Таймири исчезла в насаждениях.
Вернулась спустя час, сытая и довольная. В длинном, до пят, кремовом платье со шлейфом и корсетом. Музы вокруг только охали да ахали.
— Повезло — так повезло! — восхищалась Лироя, которую к тому времени пропустили в виноградник. — Точно на заказ шито!
— Кому-то платья, а кому-то килограммы набивки, — брюзжала тетушка Ария. — Да еще и стихи в придачу.
***
— Теперь я понимаю, почему здесь никогда не пьют вино, — сказала Ария, когда Таймири вывела ее из оранжереи. — Повар говорил, что вин из-за рубежа в мастерскую не поставляют, а местного вина он боится, как огня! Даже от одной ложки этой отравы эффект будет непредсказуемый. Представь, обнаружат Мелисса на полу в каком-нибудь, упаси адуляр, купальнике! Всего изможденного, бледного… и в купальнике! Нет, ты только подумай!
— А почему изможденного и бледного? — поинтересовалась Таймири.
— Ну, смотри:
Таймири снова вспомнила об Эльтере. Никого не спросив, создал зачарованный виноград; опять же не спросив, записал ее к себе в ученицы. Неужели она должна считаться с его прихотями?! Пусть этот капризный музыкант-самоучка дряхлеет в пустоши, сколько душе угодно. Подумаешь, процесс у него запущен! Таймири здесь нисколечко не виновата. Если кое-кто в болтовне удержу не знает, она вовсе не обязана нести за это ответственность.
***
Пестрая бабочка-Фараон (над выведением которой, надо сказать, потрудилось не одно поколение мастеров) сидела на ароматной гвоздике и мирно шевелила усиками ровно до тех пор, пока не подул ветер. Ветер согнал ее с гвоздики и внушил нехорошую, бунтарскую мысль о том, что в саду бабочке-Фараону сидеть вовсе необязательно. Мозг у летуньи был, конечно, примитивный, но даже в этом примитивном мозгу бунтарские мысли обосновывались необычайно прочно. Взмахнув крылышками раз-другой, она перепорхнула через ограду мастерской и устремилась к горам.
Господин Каэтта проводил беглянку равнодушным телескопическим взглядом. Что он надеялся разглядеть в телескоп утром, было непонятно.
Увидав бабочку, ободрился вышедший погреться Эльтер. Со вчерашнего дня его лоб успели пробороздить две настораживающие морщины.
А бабочка-Фараон держала курс на запад, где, не щадя сил, шагал по равнине одинокий путник. За плечами у него болталась легковесная котомка, а следом крался неутомимый взвод шпионов. Во главе шпионского взвода стоял не кто иной, как Вазавр. А путника, как вы уже, наверное, догадались, звали Карионом. Он понятия не имел, с какой стороны ждать неприятностей, и потому ждал их отовсюду. Мысли у него, в отличие от мыслей бабочки, были четкие и отточенные, как нож для нарезки сыра. Карион предупредит философа Диоксида, чего бы ему это ни стоило! Пусть ночь тянется хоть тысячу лет, пусть густеет, сколько ей вздумается! Он не из тех, кто признаёт поражение при первой же неудаче. Вчера о каменистый речной берег разбилась его лодка. Половина припасов утонула, половину он выловил из ледяной воды и долго потом отогревался у наскоро разведенного костра. Ветры по равнине гуляли холодные, с такими ветрами шутки плохи, и скоро Кариона залихорадило. Но он продолжал идти. Шатался, спотыкался о колючки, падал.
Некоторые из отряда шпионов даже прониклись к нему сочувствием, но виду не подавали. Шпионы, а вместе с ними и Вазавр, нарядились лисами и следовали за юношей рыжей мохнатой стаей.
«Он приведет нас, куда положено. А там мы философа и сцапаем», — думал лис-Вазавр, втайне радуясь, что ему достался лучший плащ-модификатор. Эти плащи придворный Авантигварда изготовил специально для секретной операции. Надвинешь капюшон поглубже, застегнешь молнию — и ты уже не ты, а газель, волк или рысь. Мечтаешь о грации пантеры — пожалуйста! Желаешь меховую шубку — и это исполнимо, был бы только плащ под рукой. И не распознать в тебе будет ни командира, ни соглядатая. Нюх твой станет острым, глаз — зорким, ухо — чутким. Да и мерзнуть по ночам не придется. Вазавру уже давно хотелось узнать, каково это, когда в зверином теле человечья душа.