Таймири
Шрифт:
Таймири со вздохом откинулась на подушку.
— И почему только она меня так угнетает?! Что-то в ней изменилось, — устало пробормотала она. — Минорис плохо на меня влияет. А значит, кто-то плохо влияет на нее. Выяснить бы, кто.
Кое-как выбравшись из-под одеяла, она прошаркала к двери, заперлась на все возможные засовы и, потягиваясь, направилась в ванную.
Сегодня Эльтер назначил ей встречу у дерева в пустоши. Таймири почувствовала, как пульсирует жилка на виске.
«Да пропади она пропадом, эта встреча! Никуда я не пойду.
Таймири поймала себя на том, что уже минут пять смотрит на свое отражение в зеркале. Глаза стали просто огромными, черные зрачки — размером с вишневую косточку. Растрепанные волосы точно воронье гнездо, рот приоткрыт. Щеки впали, сильно выдаются скулы.
— Что-то ты совсем исхудала, — заметила из дверей тетушка Ария. — Питаться надо лучше. Без меня, небось, ела, что придется.
— На себя взгляни, сухофрукт, — мрачно рассмеялась Таймири. — Чтобы съела всё, что на подносе.
Внезапно обе вздрогнули. Наружная дверь сотряслась от ударов.
— Откройте! Откройте! — вопила в коридоре Минорис.
— Открой. Слышишь же, стучат, — прошептала тетушка Ария.
— А может, я никого не хочу видеть, — закапризничала племянница. — Мой дом — моя крепость.
— В мастерской мы всего лишь гости, поэтому не дури и открывай, — подтолкнула ее та.
Едва щелкнул дверной замок, Минорис пулей влетела в комнату и потрясла перед Таймири пузырьком с таблетками:
— Вот, нашла! Я настоящий сыщик! Может, в следопыты податься?
— Они, наверное, ужасно горькие! — раздалось в ответ. — Мне не помогут эти глупые таблетки, потому что голова у меня начинает раскалываться только в твоем присутствии!
— Намекаешь на то, что я болтунья? — поджала губы Минорис.
— Не совсем, — Таймири медленно обошла подругу. — Покажи-ка мне эту штуковину, — потребовала она.
— Амулет?
— Кто тебе его дал?
— Секрет!
— Признавайся, кто дал, иначе… иначе пеняй на себя! — разозлилась Таймири.
— Мне б-было приказано молчать! Под страхом смерти! — сбивчиво проговорила Минорис.
— Неужто под страхом смерти? — пренебрежительно отозвалась та. — Кто тебе важнее? Я или тот, кто приказывает?
— Но ты ведь тоже приказываешь! — смущенно возразила Минорис.
— Ладно, давай сюда свой амулет.
В мешочке оказались черные споры. Таймири высыпала их на стол возле окна. И тут ее скрутило: колени подогнулись, мышцы свело судорогой. Болела теперь не только голова. Казалось, каждый нерв горит, как свечной фитилек. Таймири сжалась и застонала. А Минорис — это в ее духе — лишь стояла да хлопала глазами. Одна тетушка Ария сообразила, что надо делать. Распахнув окно, она сдула споры, которые тотчас подхватил и унес ветер.
Ария отпаивала племянницу каким-то настоем, пока та приходила в себя. Минорис
— Что нюни распустила? Доверяешь всем подряд, — упрекнула ее Ария.
— Выходит, даже Ипве доверять нельзя?! — хныча, ответила Минорис.
— Ипва? Так звали кошку, которая натравила на нас тигров, — отозвалась все еще слабая Таймири.
— Тигров? — встрепенулась тетушка Ария.
— Кошку? — в унисон с ней переспросила Минорис. — Неужели мастерской счастья правит зло?!
— Как и всем миром, — пожала плечами Таймири. — Разве ты не знала?
Та лишь тяжело вздохнула.
— Прости. А я-то думала, что наконец стану музой…
— Ты станешь ею! — оживилась Таймири. — Забери мешочек и наполни его семенами. Я слышала, здесь есть хранилище семян. Нам ведь уже выдали участки земли, значит, и к хранилищу доступ открыт. Ипва ни о чем не догадается. А мы узнаем, почему она заставила тебя носить на шее эти проклятые споры.
— Она поручила мне повсюду ходить за тобой и следить за твоим настроением, — сказала Минорис. — Быть может, она имеет что-то против тебя?
По истечении определенного срока каждой новой ученице на общем участке земли отводилась небольшая делянка с плодородным черноземом. И не ради забавы, а для того, чтобы посвятить муз в таинство прорастания семян. Но если душа не лежит к садоводству, то никто не поставит вам этого в вину. Чтобы созрел плод, требуется время. Так же и с музами: раз еще не созрели, то и нечего их торопить. Таймири, по мнению старших, была плодом зеленым. Она просто не понимала, зачем в часы досуга копаться на грядке, если существуют занятия куда приятнее. Поэтому ее крохотный надел надолго остался в запустении. Зато Минорис сразу же загорелась желанием разбить свой садик. Порой она настолько увлекалась, что даже пропускала общие лекции, за что потом получала выговор.
Дважды в неделю она спускалась в подземелье и конспектировала лекции под монотонную диктовку ардикты. Ипва начитывала ей основы физики, и не было урока, на котором она бы ни прочила ученице великое будущее, при условии, конечно, что эксперимент со спорами будет выполнен к сроку. Что ж, теперь Минорис придется врать и надеяться, что Ипва не ясновидящая, потому что в мешочке отныне будут лежать семена. А черные споры унес ветер, и кто знает, что из этих спор вырастет, да и вырастет ли вообще…
— Какие-нибудь поганки вырастут, — посмеивалась Таймири, когда они с Минорис шли по аллее к воротам. — Вот увидишь, как-нибудь после дождичка под деревом появится поганка.
— Веселишься. Смешно тебе, — дулась Минорис. — А как они, и правда, в рост пустятся, кого первым делом заподозрят?
— Ну-у, вариантов немного. Или ты, или…
— Или я. Вариант всего один. Ладно, не будем о грустном. Лучше представь, какое мы совершим открытие, если докажем, что камень и дерево — это одно и то же!