Тайна асассинов
Шрифт:
Я имею в виду возвращение древних мифологических форм сознания. Возвращение верований, предшествовавших возникновению современной цивилизации. В том числе и возвращение древнего дуализма. Возрождение племенных и магических культов. Возрождение веры в то, что добро и зло существуют раздельно. И овладевают людьми настолько, что можно провести различимые границы между предрасположенными к добру сынами Света и приговоренными к злодействию сыновьями Тьмы.
Тысячелетиями эти архаические стереотипы присутствовали в нашей цивилизации, как неформулируемое подспудное течение, как неосознанные особенности профанного
Но, вот, в нашем веке вместе с повышением роли и значения масс, вместе с упадком господствующих религий, устойчивые докультурные массовые стереотипы — архетипы, как их иногда уважительно называют — вновь обрели живость и исходно присущую им убедительность.
Не то, чтобы бытие определяло наше сознание, но все же, видя кругом неукротимую вражду и предвидя ненависть еще большую, невольно подумаешь: а, может быть, добро и впрямь должно быть с кулаками?
Культура навязывает свои штампы, а архаическое сознание реалистичнее, оно ближе к нашей косной природе и, может быть, поэтому, к природе вещей? Враг-то не дремлет. Так говорил Заратуштра:
«Прислушайтесь ушами своими к наилучшему учению, Проникнитесь ясным пониманием двух сущностей, Дабы каждый до Страшного суда сам избрал только одну из них: Оба Духа, уже изначально…были подобны близнецам, И поныне всегда пребывают во всех мыслях, словах и делах. Они суть Добро и Зло! Из них, из обоих, благомыслящие сделали правильный выбор. Но — не зломыслящие. До скончания веков уделом лживых будет наихудшее. А правых — наилучшее. Из этих двух Духов избрал себе Лживый — злодеяние, Праведность — избрал для себя Дух священный.».Может быть, этот самый Заратустра правильно указывал, что зло существует изначально и вечно противостоит добру? А царство Света вовеки противопоставлено царству Тьмы. И сыны света в чаянии добра обречены вечно сражаться против сыновей тьмы. Может быть, именно это сражение — норма, а покой нам только снится?
Между тем, если верить Библии, в конце каждого дня творения Творец окидывал взглядом содеянное и каждый раз убеждался, что «это хорошо». На языке Библии это означает также и «добро». Где же тогда находилось место злу?
Библейский этот язык и соответствующее умонастроение породили в свое время идею монизма, т. е. такого сущностного единства мира, которое исключает смертельную вражду и фатальную предопределенность.
Пророки потом много столетий склоняли к миру, взаимной любви и предсказывали времена, когда «не будут больше учиться воевать».
Эта именно идея теперь доминирует в признанных идеологиях, господствующих церквах и авторитетных философских концепциях Свободного мира, определяя не только политику, воспитание детей и искусство, но также и основания
Как увязать нам эти взаимно враждебные мировосприятия между собой, с истиной и собственной пользой?
«Ф. Достоевский как зеркало русской революции»
…Конопатый Вася у доски бойко отвечает урок: «Сеньоры строили себе рыцарские замки, чтобы было где стоять на шухере, пока ихние рыцари шарили по амбарам и грабили колхозников…».
Учительница не перебивает, и мне потом нелегко было объяснить, что меня так рассмешило во время урока. Так уж мне повезло, что моя мама изучала историю Средних Веков, еще когда я учился во втором классе.
Но, вот, уже к седьмому, проходя Отечественную Войну 1812 года, я — достойный воспитанник советской школы — сам задаю свой вопрос:
«А почему русские крестьяне шли в партизаны и, вопреки своим классовым интересам, воевали против Наполеона?».
Учительница, хотя и смущена — как-никак дело происходит тоже во время Отечественной Войны — но все же толково объясняет, что стратегическая ошибка Наполеона как раз и состояла в том, что он не отменил крепостного права в России и, упустив возможность превратить империалистическую войну в гражданскую, разочаровал широкие народные массы. Он, таким образом, проявил свою эксплуататорскую сущность.
«Ах, так он не отменил?» — радостно перехожу я с учительницей на общий — васин — язык: «Тогда — понятно!».
Спустя много лет я вспомнил это небольшое недоразумение, найдя в «Братьях Карамазовых» еще более радикальную формулировку этого детского марксизма в устах лакея Смердякова, беседующего с барышней:
«Я всю Россию ненавижу, Марья Кондратьевна.
— Когда бы вы были военным юнкерочком, а ли гусариком… вы бы не так говорили, а саблю бы вынули и всю Россию стали бы защищать.
— Я не только не желаю быть военным… Марья Кондратьевна, но желаю, напротив, уничтожения всех солдат-с.
— А когда неприятель придет, кто же нас защищать будет?
— Да и не надо вовсе-с. В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона… и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с.
— Да будто они там у себя так уж лучше наших?…. Все шельмы-с, но с тем, что тамошний в лакированных сапогах ходит, а наш подлец в своей нищете смердит и ничего в этом дурного не находит…».
Подумать только, что этого идейного основателя движения сторонников мира Достоевский на каждой странице обзывает лакеем и хамом! Возникает даже такое чувство, что Достоевскому и самому, время от времени, приходили в голову такие мысли… Во всяком случае, его герою — Ивану Карамазову — очень уж он от Смердякова открещивается.
Согласимся, однако, что мысль — в самом деле — хамская.
Опускаясь на уровень, где не видна разница между блатным паханом и средневековым сеньером, где национальная независимость не больше, чем пустой звук, она возвращает нас в докультурное состояние, исключающее историческую память. Она просто пренебрегает предшествующей русской историей, сводя все богатство жизни нации в течение столетий к схематически осовремененным социальным конфликтам.