Тайна башни Углынь
Шрифт:
Идеи одна ярче другой вспыхивали в его уме. Удача наконец улыбнулась ему! Люди так глупы и доверчивы, обмануть их легко! Он сумеет всех убедить, что камень исполняет желания, и тогда… О, тогда!.. Его голова закружилась от карусели дерзких, но таких осуществимых теперь планов и замыслов. Он кинулся в кладовую, схватил все пустые мешки и плотно укутал метеорит. Потом спустился в соседнюю деревушку и подрядил десяток самых крепких крестьян поднять на башню неназываемый груз. Крестьяне, которые все как один боялись странного чужака, поостереглись любопытствовать и, быстро сделав, что требовалось, убрались восвояси.
Маландрин снова остался наедине
Звездочёт испуганно отступил, тяжело дыша, потирая руку, в ужасе взирая на камень. Но тот был по-прежнему неподвижен. Тогда он схватил свечу, поднял её повыше и вновь обошёл, разглядывая, чёрную глыбу. От его свечи по изгибам камня струились блики, словно та, что скрывалась под глянцевой оболочкой, дышала и шевелилась. Это привело колдуна в восторг, так что он забыл только что пережитый страх.
– Да ты не проста! – восхищённо выдохнул он, не замечая, что обращается к метеориту как к женщине. – Давай заключим договор! Я буду тебя почитать, а ты мне поможешь! Попробуем?! – он приосанился и торжественно произнёс: – О великая, я желаю знать, где находится дверь в сокровищницу князей! – и он поклонился камню.
И немедленно его озарило: он ясно представил себе, где во дворце уехавшего Имлара надо искать потайную дверь. Колдун задохнулся от радости. Теперь он сможет помочь алчному Азавиду! И если пораскинуть умом, он сможет его себе подчинить! Он, Маландрин, станет настоящим владыкой этого княжества!
– О! Что за камень! Я владею сокровищем! – вскричал в исступлении звездочёт.
И точно кто-то ему это внушил, он представил в единый миг, что и как ему следует делать. Маландрин придумал богиню, Прилетающую со звезды, и её каменную волшебную тень.
Наутро он во весь опор поскакал в Светодол, где и впрямь с первой попытки нашёл потайную дверь. Азавид одарил звездочёта щедро и, кроме золота, подарил ему все угодья, что лежали между рекой Углебной и перевалом, над которым высилась башня.
Слух о явившейся «тени богини» вихрем пронёсся по княжеству. Вскоре новое чтилище стало самым заманчивым местом во всей стране, и с тех пор тропинка в башню Углынь больше не зарастала травой. А Маландрин из чужака превратился в благодетеля княжества.
Казалось, он должен бы быть доволен и счастлив. Но тайное недоумение глодало его всё сильней. Происходило что-то непостижимое, как тот удар, что нанёс ему метеорит в незабываемый первый день. Он не был настоящим хозяином камня! Он даже не смел коснуться его. Он боялся его. Он вслепую пользовался его таинственной силой, но не мог им управлять. Метеорит словно бы жил собственной жизнью, владея и управляя им, звездочётом, и эта тёмная жизнь пугала его. Он чувствовал, что ему не будет покоя, пока он не обретёт власти над камнем…
…Вот и в эту ночь он явился в чтилище, чтобы вновь попытаться покорить себе силу, живущую в камне. Он медленно обошёл метеорит, в тысячный раз пристально и бесплодно вглядываясь в его изгибы. Потом отдёрнул белую ткань, висевшую на стене.
За ней стояло высокое зеркало с тремя раскрытыми створками. В них сразу же отразились бесчисленные ряды чёрных склонённых окаменелых фигур. Как заворожённый, он засмотрелся вглубь, в сумрачную зеркальную бесконечность. Казалось, что неподвижная
Не помня себя от ужаса, он бросился к двери, судорожно схватился за ручку, потянул её, но дверь почему-то не подалась! И он, как загнанный зверь, в панике обернулся к камню…
Камень ожил!
Чародей оцепенел.
По складкам метеорита проходила мелкая зыбь, они двигались и испускали тёмный мутный туман. Потом туман отделился от камня и стал собираться в чёрную, дымчатую, как грозовая туча, форму какого-то существа. За спиною призрака вылеплялись крылья нетопыря. Фигура на глазах уплотнилась, чёрная мгла облекла её как одежда – и вот уже перед вжавшимся в дверь звездочётом стояла высокая женщина с белым, как алебастровая маска, лицом и оранжевыми пылающими глазами. Над её головой хищными огромными дугами нависали крылья с загнутыми когтями.
– На колени, раб! – зычным голосом велела она.
Маландрин, не сводя с неё полубезумных глаз, рухнул на каменный пол.
– К-к-кто т-ты?! – выдавил он.
– Я, – она язвительно усмехнулась, – Инфида, Прилетающая со звезды, которой ты служишь!
– Я думал… – пролепетал он потрясённо, – я думал, что придумал тебя! А чудеса делает камень…
Явившаяся засмеялась, и от этого смеха звездочёта пробрал озноб.
– Дурень, что может твой мёртвый камень! – презрительно сказала она. – Это всё делала я! И как бы ты мог придумать то, чего не существует, наивный червяк! Ты следовал моему приказу, моей непреклонной воле, и все твои чудеса сделаны мной! Как же это ты меня не узнал?! – огненные глаза впились в зрачки звездочёта, и он почувствовал, что теряет сознание. Но Инфида, увидев это, сменила свой гнев на чуть менее страшную милость: – Ты мне сносно служил, – снисходительно объявила она, – покорил мне всё это княжество, я почти довольна. Но тут есть одна заноза. Откуда-то здесь появилась девчонка, которая мне мешает. Мой Мруст…
– Твой Мруст?! – в изумлении прохрипел Маландрин. – Я думал, что я защищаю всех от него…
И снова засмеялась Инфида, и волосы зашевелились на голове чародея.
– Конечно, ты защищаешь! – сказала она. – Затем и людишки приходят к тебе, а значит, ко мне, – и делаются моими рабами! И ты, и Мруст служите мне! Только с разных сторон, – она ощерилась, и он содрогнулся, увидев в её усмешке оскал «придуманных» им дарин.
– Однако ты, раб, прервал меня! – грозно произнесла она. – Молчи и слушай! Я хочу, чтобы ты выдернул эту занозу. Мруст вернулся ко мне после встречи с ней как побитый пёс. Она обладает какой-то властью, какой-то силой. И защищает других! Это может мне помешать. Она должна умереть. Раз этого не может сделать мой Мруст, это сделаешь ты. Убей её.
Маландрин облизнул пересохшие губы, но не посмел ответить ни слова. Инфида продолжила, медленно приближаясь к нему, и туманная одежда её тёмными клочьями стелилась за ней:
– Она живёт в деревне Ратинь. У старухи по имени Верна. Можешь убить обеих. Их некому защитить.
Теперь она уже стояла над чародеем, скорчившимся на полу, и казалась ему огромной и невыносимо страшной. От неё исходила жуткая, парализующая сила.
– Повелеваю тебе сделать это! – её голос, совсем не похожий на женский, завывал, и визжал, и гремел над его головой. – Если на вторую ночь после нынешней девчонка будет жива, ты узнаешь, что значит гнев великой Инфиды!