Тайна Белой Розы
Шрифт:
— Мне не удалось найти профессора. Он не останавливался ни в одном из обычных мест.
— Благодарю вас, миссис Меллоун. Может, вы окажете нам ещё одну услугу? Вы знакомы с этими людьми? — Я передал ей список имён людей из Йеля и Колумбийского университета, которые работали вместе с Алистером в окружной прокуратуре.
— Я их не знаю, — покачала она головой, возвращая мне список.
— Пока мы здесь закончим, — сказал я, — не могли бы вы позвонить оператору и узнать их номера или адреса?
Она посмотрела на меня с сомнением, но согласилась.
— Даю
Мы проигнорировали ее, обратив свое внимание на списки членов, которые Изабелла нашла в альбоме.
Мы нашли Дельфийский клуб, клуб Фокс и другие — с греческими буквами в названиях. Но тот, под которым значилось имя Алистера, — рядом с именами Джексона, Портера и Хартта — назывался клубом «Беллерофонт».
— Беллерофонт? Полагаю, это что-то означает?
— В греческой мифологии Беллерофонт — герой, убийца чудовищ. Он обуздал Пегаса и убил Химеру. Алистер, кажется, был одним из основателей, наряду с другими убитыми мужчинами… и есть несколько отсылок на их девиз: «Порядок, главенствующий над Хаосом».
— Герои, побеждавшие чудовищ, — пробормотал я. — Только наш убийца другого мнения…
— Есть кое-что ещё более интересное. Посмотри в конец альбома. Там есть страница, на которой члены «Беллерофонта» оставляли друг другу послания.
Изабелла перелистнула страницы.
У меня перехватило дыхание.
Я не мог поверить своим глазам — лист передо мной был испещрён нотными знаками. Он был точно таким же, как те шифры, которые мы видели, за исключением того, что под нотами стояли настоящие подписи, так тщательно вырисованные от руки. И они совпадали со списком имен клуба «Беллерофонт», который мы только что изучили.
— Это музыкальный шифр? — выдохнул я.
Изабелла кивнула.
— Я расшифровала первые несколько тактов. — Она протянула мне свою записную книжку. — Шифры заполнены обычными пожеланиями: не терять друг друга после выпуска, хорошо провести лето и так далее. Я предполагаю, что для того, чтобы клуб больше походил на тайное общество, они использовали музыкальные шифры для общения. Вот как они все смогли расшифровать полученные ими записки.
— Тогда возникает вопрос: откуда об этом знал убийца? — поинтересовался я, размышляя вслух. — Может быть, он сам имел какое-то отношение к Гарварду, раз знал, что эти четверо умеют пользоваться музыкальным шифром?
— Или он понял это позже, а потом использовал в своих интересах. Это был бы эффективный способ показать им: «я точно знаю, кто ты и что сделал».
В дверь снова постучала миссис Меллоун, и я понял, что нам не позволят больше оставаться в этой комнате. В любом случае, мы нашли то, что нам было нужно. Я смахнул альбом и нужные газетные вырезки в свою сумку, а затем вернул остальные предметы на верхнюю полку шкафа.
Миссис Меллоун перевела взгляд с меня на Изабеллу.
— Вам удалось выяснить, где профессор?
— Не совсем, — ответил я, — но мы нашли кое-какую информацию, которая может нам помочь. Вам удалось отыскать людей, имена которых я
— Только одного. Второй, к сожалению, умер.
Изабелла бросила на нее испуганный взгляд.
— Как вы узнали?
— Мне сказали родственники. Я позвонила обоим мужчинам, потому что думаю, что с профессором случилось что-то большее, чем вы мне рассказываете, — она бросила на меня понимающий взгляд. — Мужчина из Йеля погиб в катастрофе на железной дороге пятнадцать лет назад. Но мужчина из Колумбийского университета все еще практикует юриспруденцию в Нью-Йорке. У меня есть его номер, и он готов поговорить с вами, если вы захотите ему позвонить.
Я начала благодарить ее, но она оборвала меня, поправив фартук.
— А теперь марш отсюда. Мне нужно привести в порядок эту комнату, чтобы профессор не узнал, что вы здесь были. Иначе он оторвет нам всем головы.
* * *
— Позвоним ему из моей квартиры, — предложила Изабелла, как только мы вышли.
Я согласился, беспокоясь об Изабелле так же сильно, как и об Алистере.
В другом конце коридора мы открыли дверь квартиры Изабеллы, но увидели не горничную Изабеллы, а ее шумного золотистого ретривера Обана. Он несколько раз обежал нас, держа в зубах поводок и отказываясь оставаться дома.
Я наклонился, чтобы погладить его по голове, прикрепил поводок к ошейнику и передал его Изабелле.
— Я позвоню сам. Своди Обана в парк; я вас догоню. Прогулка пойдет на пользу вам обоим.
Изабелла попыталась возразить, но я её перебил:
— Обещаю, что расскажу тебе всё, что узнаю.
Ее глаза были полны беспокойства, но, бросив лишь один взгляд назад, она вышла в коридор и нажала кнопку вызова лифта.
Закрыв за собой дверь, я вошел в библиотеку Изабеллы, снял трубку телефона и стал ждать оператора.
— Коламбус, восемь-четырнадцать, — сказал я и снова подождал, пока девушка установит связь. Прошло несколько мгновений, прежде чем я услышал на другом конце провода густой баритон.
— Джеймс Форд на проводе. С кем имею честь?
Я представился коллегой Алистера Синклера и объяснил, что мне нужно.
— Вы историк или детектив, мистер Зиль? — захохотал мой собеседник. — Вы спрашиваете о времени почти тридцатилетней давности.
— Мне действительно необходимо погружение в историю, — признал я.
Затем я пояснил, что меня интересует время, проведенное Алистером в офисе окружного прокурора, особенно в свете того факта, что три адвоката, которые начали работать там в 1877 году, были убиты на этой неделе.
— Не могли бы вы рассказать мне об этих людях — в частности, всё, что вы помните о работе с ними.
Отрезвленный упоминанием об убийстве, мистер Форд некоторое время пытался собраться с мыслями.
— Я не очень хорошо их знал. Они были сплоченной группой, по крайней мере, вначале. Они так долго ходили вместе в университет, что между ними установились прочные узы. Мы с Хоуи — еще одним начинающим адвокатом того года — никогда с ними так и не сблизились.