Тайна Белой Розы
Шрифт:
— По работе или в личном плане?
— Ни так, ни так, — уверенно ответил Джеймс Форд.
— Они вместе работали над делами?
— Они часто сотрудничали — не все четверо, конечно, но группами по два-три человека.
— Как долго вы работали на окружного прокурора?
— Почти семь лет. После этого я занялся частной практикой, но, безусловно, приобрёл в суде немалый опыт.
— Когда вы увольнялись, четверо выпускников Гарварда ещё там работали?
— Нет. Кажется, только Хьюго. Трое других решили сделать
— И они оставались сплочённой группой всё время работы?
Джеймс Форд надолго задумался, а затем, наконец, сказал:
— Не могу сказать точно. Это было давно, но я помню, что они как-то поссорились. Буквально раскололись надвое. После этого Алистер и Аллан быстро уволились. А Ангус задержался на некоторое время и продолжал дружить с Хьюго.
— Не знаете, что между ними произошло?
— Нет. Но ваш коллега Алистер всегда был очень самоуверенным. Чрезвычайно самоуверенным. Когда другие не соглашались с ним, он это ужасно переносил. Поэтому я всегда предполагал, что их размолвка как-то связана с этим.
Я невольно улыбнулся. Алистер мало изменился за последние тридцать лет.
— Еще один вопрос: вы умеете читать ноты, мистер Форд?
— Я люблю музыку, особенно Джона Суза, — ответил он. — Но я не умею читать партитуры.
— Значит, вы никогда не получали музыку по почте?
— Вы имеете в виду билеты на концерт?
— Нет, я имею в виду настоящие ноты, которые может сыграть пианист.
— С чего бы мне такое получать? Полая нелепость!
Искренность в его голосе заставила меня поверить мистеру Форду, и я поблагодарил мужчину за потраченное время.
— И еще один вопрос, последний, — сказал я. — Вы не знаете юриста, которого я мог бы нанять на пару часов, чтобы он помог мне разобраться в старых делах?
* * *
Изабелла сидела на скамейке в парке возле открытого зеленого луга. Она несколько раз бросала мяч, и Обан послушно приносил его.
Когда я подошёл ближе, Обан бросил мяч и ткнулся носом мне в руку. Я поднял его игрушку и бросил как можно дальше на траву.
— Узнал что-нибудь? — голос Изабеллы звучал тускло и апатично.
Я присел рядом с ней.
— Достаточно, чтобы захотеть поподробнее изучить время, проведенное Алистером в офисе окружного прокурора. Четверо мужчин были близки, когда поступали туда на службу, но к тому времени, как Алистер уволился, их дружба распалась.
— А сам мистер Форд… как думаешь, он замешан?
— Вряд ли. Он был искренне удивлён моими вопросами.
— Значит, в офисе прокурора ничего не случилось, — просияла Изабелла.
Обан вернулся с мячом, и я забросил его еще дальше.
— Необязательно. Джеймс Форд редко работал с нашими выпускниками Гарварда, потому что они были слишком дружны и не пускали в свой
Изабелла изменилась в лице.
— Я не понимаю, — произнесла она, наконец, срывающимся голосом. — Алистер — хороший человек. Я знаю это, общаясь с ним каждый день на протяжении многих лет. Как мы дошли до этого — рыскать среди его личных вещей? Почему его шантажируют?! — Она помолчала. — Шантажировать человека можно только в том случае, если ему есть, что скрывать.
Я посмотрел на Изабеллу.
— То, что мы ищем, уходит корнями глубоко в прошлое Алистера. Это ничего не меняет в том, кем он является сегодня, или как он относился к тебе на протяжении многих лет.
— Мне приходится задумываться, насколько хорошо я его знаю на самом деле? — прошептала Изабелла так тихо, словно боялась задать этот вопрос вслух.
Обан вернулся, рухнул у наших ног и принялся лениво пожёвывать мяч.
— У всех есть секреты, Изабелла, — произнёс я. — Секреты Алистера важны, потому что они подвергают его жизнь опасности и мешают нашему расследованию трех убийств.
— А вдруг мы обнаружим то, что всё изменит?
На этот вопрос не было правильного ответа, но я попытался:
— Алистер всегда был готов нарушить правила ради своих профессиональных целей. Но он остался верен тебе и своей семье.
Это была сладкая ложь, ибо я никогда не видел никого из членов его семьи, кроме Изабеллы.
Она яростно закивала головой.
— Я понимаю, что семья была для него важна. Он любил Тедди; никто не мог любить сына сильнее. И он заступился за меня, когда никто другой этого не сделал. Видишь ли, поначалу никто не считал меня подходящей для Тедди парой.
— Почему? — я затаил дыхание в ожидании ответа.
На лице Изабеллы промелькнуло странное выражение, но она ответила:
— Моя мать была итальянкой.
Она произнесла это, как само собой разумеющееся; словно это признание должно было все объяснить. Возможно, так оно и было — по крайней мере, среди семейства Синклеров.
Но для Алистера этот факт не имел значения, и я поймал себя на мысли, что восхищаюсь им.
— Но теперь он исчез, ничего не сказав. Что за проблема может быть настолько ужасной, что он не доверил её мне?
— Не знаю. — Я задавал себе тот же вопрос, но пока не нашёл на него подходящего ответа.
— Проблема в том, что я всегда полагалась на него.
Я ничего не мог сказать, поэтому просто обнял ее и держал, пока она тихонько всхлипывала, оплакивая что-то драгоценное, утерянное теперь навсегда. Чтобы полагаться от кого-то, нужно полностью доверять этому человеку.
А Изабелла, вероятно, больше никогда не сможет верить Алистеру.
ГЛАВА 24
Архив юридических документов.