Тайна брата
Шрифт:
— Что за суета? — Это бабушка. — Небось опять будут швырять листовки.
— А если нет? — отвечает дед. — Вот упадет тебе на голову бомба, будешь знать.
— Ничего не видно, — жалуется Ба.
В коридоре вспыхивает лампочка. Перед глазами пляшут цветные пятна.
— Ты чего творишь? — набрасывается на нее дед. — А ну выключи. Хочешь, чтобы дом было видно с неба?
— На окнах плотные занавески, — срезает его Ба. — А кому надо, тот и так знает, где стоят дома. Не наугад же они над
— Хватит вам! — Мама утаскивает бабушку вниз.
В суете никто не обращает внимания, что на мне уличная одежда. Переодеваться в пижаму некогда. Надеюсь, прокатит.
Вокруг завывают сирены. Кажется, этот звук наполняет весь мир. Когда мы в прошлый раз сидели в подвале, он доносился куда слабее.
— Похоже, врубили все сирены в городе. — Дед подтаскивает ведро с водой ближе к столу, чтобы было под рукой на случай пожара. Сидим кружком, смотрим друг на друга. То, что творится на улице, пугает нас.
— Сыграем в картишки? — пытается отвлечь нас дед. Он берет со стола колоду и начинает тасовать.
Ждем, пока он раздаст, и делаем вид, что нам не страшно.
— Когда успел одеться? — спрашивает мама.
— А?
— На тебе одежда.
— А… я не спал, — на ходу стряпаю отговорку. — Услышал первую сирену, очень далеко, а потом завыла другая, и я оделся на случай, если мы потом пойдем на улицу…
— Чтобы не ходить перед людьми в пижаме? — спрашивает мама.
— Чтобы перед Лизой не ходить в пижаме, — подкалывает дед.
— Не дразни мальчика, — просит мама. — Возраст у него такой, когда начинают распускать хвост перед девочками.
Поверили! С души падает камень. Но радость длится недолго: на улице начинают палить восемьдесят восьмые.
Бум-бадабум-бум-бум. Бадабум.
А потом уши ловят ровный гул летящих самолетов и зловещий свист падающих бомб.
Первый взрыв звучит так себе. Просто хрустнуло где-то вдали. Но мы тревожно переглядываемся. Мама обнимает меня.
За первым взрывом следует второй.
И еще один.
И еще один.
Бомбы дождем сыплются на город. Грохот, треск, земля дрожит.
— Приближаются к нам, — говорит Ба.
Восемьдесят восьмые продолжают отстреливаться.
Даже вообразить страшно, что сейчас творится снаружи. Там на улице царит огонь, взрывы, смерть. Настоящий конец мира.
— Стефан сейчас в безопасности? Он не пострадает? — спрашиваю.
Взрослые переглядываются.
— Думаю, самолеты ему точно не угрожают, — выдавливает улыбку дед. — Карл, ходишь первым.
Он сдает карты, пытаясь отвлечь меня. Невидящими глазами смотрю на листочки картона. Если на нас упадет бомба, выдержит ли крыша? Или дом развалится и нас погребет под обломками? Раздавит ли нас или мы будем
Мной овладевает паника. Хочется выбежать наружу. Поехать с Лизой в сад. Катить на велике, и чтобы солнце светило в спину. Очутиться где угодно, лишь бы не здесь.
— Все нормально, — обнимает меня мама. — Не бойся.
— Мне страшно. — Роняю карты на стол.
— Мне тоже, — признается она. — Но скоро все кончится.
Смотрю через плечо на полку в дальнем углу подвала. Там лежит то, за чем я лез сюда, когда завыли сирены. Авианалет поломал наш с Лизой хитрый план. Понятное дело, сегодня мы уже ничего не сможем. Но мысли о Лизе успокаивают меня. Закрыв глаза, представляю, что я не в подвале, а в саду. Рядом Лиза. Мы разулись, чтобы чувствовать ногами траву. Мы лежим на спине, смотрим в небо и гадаем, на что похожи облака.
Взрывы грохочут на окраине, постепенно приближаясь к нам. Земля дрожит. С потолка летит пыль. Смерть стучится в двери, а меня нет дома. Я в саду и не вернусь в подвал, пока самолеты не улетят и город не накроет одеялом тишины.
Новый план
Тротуар завален битой черепицей, но внимание людей приковано к разгорающемуся огню.
Над крышами встает оранжевое зарево. С треском полыхают дома буквально в нескольких улицах от нас. В воздухе стоит густая вонь. Искры взлетают в небо и пляшут над крышами, как угасающий фейерверк. Языки пламени подсвечивают силуэт церкви.
В то, что происходит, невозможно поверить. Рядом с нами горят разбомбленные дома. Их жители погибли или заперты в подвалах.
— Повезло нам, — говорит Лиза. — А представь, если бы мы…
Она замолкает. Поворачиваюсь к ней. У нее в глазах сверкают отблески огня. Сейчас Лиза кажется мне необычайно милой девочкой.
— Красота-то какая, — говорит моя подруга.
— Ага, — соглашаюсь. В самом деле красиво. И в то же время жутко. Пламя, зарево, искры и прожекторы создают волшебное зрелище. Только в основе лежит настоящий кошмар.
— Повезло нам, — повторяет Лиза. Наши пальцы встречаются.
Лиза ждет, что я возьму ее за руку. И я не упущу эту возможность. Поднимаю глаза. На миг наши взгляды встречаются, и мы вновь оборачиваемся к зареву.
Мы с Лизой словно одни на этой улице. Но тут до меня доносится голос деда.
— Там у нас Фельдштрассе? — спрашивает дед сам у себя.
Мы с Лизой тут же вспоминаем, где находимся. Руки сами отдергиваются, как от горячего.
— Надо бы им помочь, — предлагает герр Акерман, наш мясник. Он выжидающе смотрит на деда. — Что, сходим туда?