Тайна Бреши
Шрифт:
Трэвису показалось, что он понял идею и почему она использована.
– Получается, что никакая новая цивилизация, появившаяся внезапно, не сумеет быстро освоить туннели? Они смогут расширять границы своего присутствия только с той скоростью, на которую способны их корабли.
Гарнер кивнул:
– А человек, который должен отпереть туннель с двух концов, и есть тумблер. В данном случае это ты. Я уверен, что тебе понятна причина.
Трэвис задумался, посмотрел на противоположное сиденье, потом
– Потому что я уже проделал данное путешествие. Один я уже находится на той стороне, а другой я – на этой.
Еще один кивок.
– Неужели у нас получится? – спросил Трэвис.
– Один и тот же разум, одна и та же мысль.
– И какая же мысль? Они сформулировали ее в своем послании?
Гарнер покачал головой.
– Они сообщат ее тебе лично. После того, как ты окажешься на том конце.
Он смотрел на Трэвиса, ожидая увидеть в его глазах недоумение. Чейз заметил, с каким удивлением уставились на Гарнера Пэйдж и Бетани.
– Но как ты пройдешь через туннель, не открыв его? – продолжал президент. – Еще одна мера предосторожности – для защиты тумблера. Термин переводится как «разведка». Ты должен проделать это один раз, туда и обратно. Вот какова логика: сначала тумблер должен открыть один конец туннеля, затем в течение очень длительного времени путешествовать через пространство, ко второму. Но перед тем, как он его откроет, он может войти в туннель там, всего один раз, чтобы снова хорошенько разглядеть первый конец. Произвести разведку.
Трэвис понял идею; во всяком случае, так ему показалось.
– После того, как потребовалось много времени на пересечение всего этого пространства на корабле, рискованно слепо открывать дальний конец туннеля. А что, если существа, которые остались на первом конце, изменились? Если там ждет нечто опасное?
Гарнер сумел улыбнуться.
– Проклятье, можно открыть туннель и получить в ответ поток магмы. Или морской воды глубиной в милю, находящейся под огромным давлением. Очень многое может произойти за такой значительный промежуток времени, ведь существует вероятность, что потребуется тысяча лет для преодоления пространства, разделяющего концы туннеля. Или даже больше. Очевидно, в данном случае экипаж «Глубокого неба» о таких вещах не тревожится. Насколько мне известно, они лишь хотят поговорить с тобой перед тем, как окончательно открыть туннель. И я понятия не имею, о чем.
– Значит, другой я, – сказал Трэвис, – тот, что находится на борту «Глубокого неба», сначала откроет дальний конец туннеля, и после этого я смогу один раз проделать путь туда, а потом обратно. Произвести разведку.
– Насколько я понял, именно в этом и состоял план.
Трэвис смотрел на Гарнера, обдумывая услышанное. У него осталось несколько вопросов. Кое-какие концы не сходились. В особенности его интересовала одна вещь.
– Расскажите о фильтре, – сказал Трэвис.
Гарнер удивился.
– Откуда
– Мне известно только слово, – сказал Чейз. – А откуда, я объясню позднее.
Он смотрел Гарнеру в глаза и ждал, когда тот ответит.
– Боюсь, я знаю немногим больше тебя, – сказал президент. – Для меня фильтр – это самое странное во всей истории. И, пожалуй, самое страшное.
– Почему? – спросила Пэйдж.
Чейз заметил, что Бетани смотрит на всех так, словно она пропустила нечто важное. На самом деле так и было: ей никто не рассказал про эксперимент Трэвиса с «Пробкой». Он перехватил ее взгляд и пообещал:
– Я потом тебе все расскажу.
Она кивнула, но выражение ее лица оставалось растерянным.
– Фильтр – единственное, что Рубен Уард решил не вставлять в письменное послание, – сказал Гарнер. – Он так ничего о нем и не продиктовал Норе, пока оставался в больнице Джона Хопкинса, и лишь коротко упомянул в разговоре с нашей девяткой, позднее, тем же летом. Рубен боялся делиться с нами подробностями, так он сам сказал. Опасался, что мы можем отступить, если узнаем о фильтре. Уард утверждал, что фильтр совершенно необходим, но настолько ужасен, что нам о нем лучше не знать – за исключением тебя, Трэвис.
– Вы полагаете, речь идет о том, что произойдет со мной, когда я пройду в Брешь? – спросил Чейз. – О каких-то изменениях, которые со мной случатся? То есть отфильтровывать будут меня?
И вновь Гарнер был удивлен, но на сей раз лишь незначительно.
– Да, примерно так я и решил. Но это не более чем догадка – моя ничуть не лучше, чем твоя.
Трэвис кивнул. Как и в тот момент, когда находился в туннеле рудника, он выбросил из головы мысль о фильтре и посмотрел на Гарнера.
– Ваша девятка должна была привести меня в «Тангенс». А потом, в самый последний момент, рассказать обо всем.
Гарнер кивнул.
– И что же вы подумали, когда я оказался в «Тангенсе» без вашей помощи летом две тысячи девятого года?
– Что очень странные вещи происходят в связи с Брешью. И что это не может оказаться случайным совпадением.
– Так и было. Позднее я объясню.
– Буду весьма признателен.
Течение мыслей Трэвиса снова изменило направление.
– Когда Аарон Пилгрим взял под контроль Пограничный город, вы были готовы ударить по нему ядерной боеголовкой.
– Брешь не пострадала бы. Вы не представляете, какие силы ее стабилизируют. Меня остановило лишь то, что вы отказались оттуда уехать. У меня не было выбора, и я согласился с вашим предложением.
Некоторое время все молчали. Тишину нарушало лишь мерное гудение мощных двигателей, в иллюминаторах виднелось ночное небо.
– Но зачем они все это делают? – спросила Пэйдж. – Я имею в виду команду корабля. В послании сказано, почему решено открыть туннель?
Гарнер задумчиво опустил голову и стал рассматривать свои руки.