Тайна Бреши
Шрифт:
– Вы задаете этот вопрос мне? – уточнил Трэвис.
– Конечно.
Чейз задумался.
– Честно говоря, я не знаю. Мне представляется, что я должен был бы так поступить, но не уверен, что смог бы.
Гарнер кивнул.
– Весьма распространенный вариант ответа. Предположим, ты бы его убил. Как ты думаешь, привело бы это к предотвращению Второй мировой войны?
Трэвис пожал плечами.
– Я уверен, что война все равно бы началась – возможно, по другой причине.
Гарнер вновь кивнул.
– Та же война, и по тем же причинам. Политическая и религиозная идеологии привели бы к возникновению жестокой ненависти; кроме того, речь шла о контроле
Внезапно Трэвис понял. Или подумал, что понял.
– Вы планируете взять с собой компьютер на Землю две тысячи шестнадцатого года. У вас появится возможность идентифицировать людей, которые будут в ответе за развязывание войн и разных зверств задолго до того, как они придут к власти. И вы их просто… убьете?
– Мы могли бы. А потом снова использовали бы компьютер, чтобы найти тех, кто способен занять их место. И если мы убьем следующую группу, то будем искать новых потенциальных монстров и так далее. Начиная с какого-то момента мы стали бы убивать людей, которые в исходном варианте развития мира не сделали бы ничего плохого, – если бы не убили первый слой потенциальных преступников. Таким образом, ты видишь, какая сложная моральная проблема тут возникает.
Кого бы это ни затронуло, – сказал Уард, – они ни в чем не виноваты. При определенных обстоятельствах всякий может стать худшим человеком на земле.
– Я думал, что речь идет обо мне, – пробормотал Трэвис. – Я думал, что могу стать… чем-то ужасным.
– Не о тебе, – сказал Гарнер. – О других. О многих, многих других.
Трэвис посмотрел на него.
– Двадцать миллионов.
Казалось, во рту у Гарнера пересохло. Он с трудом сглотнул, а потом кивнул.
– Да, мы получали приблизительно такое число всякий раз, когда создавали очередную модель. Если выбирать людей очень тщательно, то устранение двадцати миллионов человек приведет к стабилизации мира. Уже начавшиеся конфликты – например, в таких местах, как Конго и Судан, – внезапно лишатся не только лидеров и подстрекателей, но и тех, кто мог бы прийти им на смену. Все подходящие кандидаты будут мертвы. Как и все режимы в мире, склонные к развязыванию войн, в том числе и те, что не называют себя режимами. Результат подобных событий окажется весьма странным. Для любого стороннего наблюдателя, который не будет в курсе событий, в течение следующего столетия человеческая раса перестанет участвовать в военных конфликтах – вот такое невероятное везение. И всякий раз, когда между двумя странами возникнет опасное противостояние, появится свой Джон Фитцджеральд Кеннеди, который сможет его разрешить. Все опасные агрессивные мужчины – и несколько женщин – к этому моменту будут устранены. Сработает фильтр.
– Боже мой, – дрогнувшим голосом пробормотал Трэвис.
– Все наши модели показали, что одного столетия вполне достаточно – миру больше ничто не будет угрожать. Как если бы на сломанные кости наложили гипс.
– А более
– Существует множество других вариантов вмешательства, и многие из альтернативных подходов приведут к успеху – но в каждом из них количество смертей будет более высоким. Так или иначе, речь идет об изменении мира. А это невозможно без серьезных жертв. Поверь мне, у нас было время, чтобы изучить все возможные подходы; фильтр – самый гуманный из них. Нам еще повезло, что число получилось не таким большим.
– Двадцать миллионов человек, – сказал Трэвис и замолчал, чувствуя, как кровь пульсирует в ушах. – Но как можно их всех убить? – наконец спросил он.
– Это та самая функция, которую мы внесли в компьютер, использовав основные принципы его устройства: работа с удаленной материей – сразу с целой планетой.
– Только в наименьшем из возможных масштабе, – сказал Трэвис. – На уровне элементарных частиц. Даже не атомов – кварков.
– С правильным программированием можно добиться даже большего. Как я уже тебе говорил, у нас ушло много времени на настройку компьютера. Мы кое-что использовали из эволюции паразитных сигналов – возможность перемещать сразу множество элементарных частиц.
– Для чего?
– Для создания элементарной вибрации, которая генерирует тепло. Маленький точечный источник примерно в тысячу градусов Цельсия в любой части мира, которую мы выберем. Например, внутри ствола мозга.
Гарнер заметил выражение лица Трэвиса и быстро добавил:
– Это безболезненно. Они даже не узнают, что их настигла смерть. Просто упадут и умрут.
– Все двадцать миллионов, – сказал Трэвис.
– Практически одновременно.
Наступило долгое молчание. Сначала Трэвис смотрел на Гарнера, а потом отвернулся. Он ощущал биение сердца в своей груди. Казалось, это барабан бьет в пустоте.
– Теперь ты понимаешь, как важна твоя роль, – сказал Гарнер. – Именно ты должен принять решение, появимся мы в твоем мире или нет. Если ты нас впустишь, мы немедленно приведем фильтр в действие. Я не хочу, чтобы между нами остались какие-то недомолвки.
– Вы не обязаны были говорить мне все это, – сказал Трэвис. – Вы могли отдать мне карточку и отослать обратно.
– Мы обсуждали такой вариант. Даже провели голосование. И пришли почти к единодушному решению. На самом деле та Земля, которая находится в дальнем конце туннеля, строго говоря, не является нашим миром. У нас был свой мир, но мы его потеряли. Речь о том, что мы хотим прийти в ваш мир. Мы не можем просить вас впустить нас к себе, не рассказав о последствиях. Мы считаем, что хотя бы у одного из вас должно быть право вето на нашу идею. Сожалею, что выбор пал на тебя, Трэвис. Я искренне сожалею.
Чейз хотел спросить, почему выбор пал на него. Из всех людей, живущих в 2016 году, чьи двойники оказались на борту корабля, едва ли можно было сделать более рискованный выбор. Все детство он провел среди людей, склонных к насилию, и сам совершал преступления. Ему вообще повезло, что он дожил до сорока восьми лет.
Однако Трэвис не стал задавать этот вопрос. Секундных размышлений оказалось вполне достаточно. Он вспомнил заросший лесом склон возле входа в рудник и наемников, которые прятались за «Хамви». И полное отсутствие эмоций, когда он направился к ним с мясницким ножом в руке.