Тайна царствия
Шрифт:
Я прервал его:
– Те, кто проходит посвящение в тайны Изиды, во время церемонии должны входить в глубокие и темные воды, однако посвящаемых при этом поддерживают крепкие руки, чтобы они не утонули. Это – всего лишь символическая церемония и ничего более!
– Да, конечно, в погружении в воду нет ничего нового. Однако я спросил его, что значит возродиться духом, и вот слово в слово ответ Иисуса: «То, что родилось от тела, есть тело, то, что рождено отдуха, есть дух. Ветер дует повсюду. Тебе слышен его голос, но ты не знаешь, откуда он пришел и куда следует. Так происходит и с тем, кто рожден духом».
Никодим достаточно долго хранил молчание, пока я размышлял над этими словами. Небо Иудеи было покрыто звездами, а до нас долетал сильный запах сырой глины и тепло от печи для обжига.
– Это все, что тебе известно о его царстве? – наконец поинтересовался я.
Никодим на минуту задумался.
– От его учеников мне известно, что, до того как начать свои проповеди, он уединился в пустыне, – продолжил он. – Там он провел в посте и бдении сорок дней и подвергся видениям и явлениям, которые используют силы земли, для того чтобы ввести в искушение постящегося. Однажды дьявол вознес его на самую высокую гору, откуда были видны земные царства во всем их великолепии, и пообещал ему обладание всем этим, если он падет к его ногам и станет поклоняться ему, отказавшись от того, ради чего он сюда пришел. Однако Иисус устоял перед этим искушением, и тогда приблизились ангелы и стали служить ему. Затем он вернулся в мир людей: читал проповеди, совершал чудеса и, наконец, набрал себе учеников. Вот все, что мне известно о его царстве; он не принадлежит к миру людей, и поэтому было преступлением приговорить его к смерти.
Упоминание об ангелах и видениях несколько смутило меня, ведь после продолжительного голодания и бдения любой человек, хоть немного способный к чувственному восприятию, может иметь различные видения, которые, впрочем, исчезают сразу же после того, как он начинает принимать пищу, питье и возвращается к нормальной жизни.
– А в чем заключается его царство? – неожиданно спросил я Никодима.
Воздав руки к небу, он в отчаянии воскликнул:
– Откуда это знать мне, человеку, слышавшему лишь шепот ветра? Увидев его, я уверовал в его царствие на земле. Он рассказал, что Бог послал его на землю вовсе не для того, чтобы вершить суд над миром, а для того, чтобы мир был спасен через него. Однако этого не случилось! Его распяли на кресте, и он умер постыдной смертью. А без него нет царствия.
Несмотря на то что сердце нашептывало мне совершенно иные слова, разум заставил меня произнести ироничным тоном:
– Немногое же ты слышал, израильский раввин! Лишь шепот ветра. И при этом даже не веришь до конца в то, что он воскрес.
– Нет, никакой я не израильский раввин! – униженно пробормотал он – Я – самый ничтожный из сынов Израиля, а моя душа исполнена боли. Но кое-что я могу тебе дать. После того как сеятель бросил в почву зерно, он больше не заботится о нем: зерно прорастает, а ветер и дожди помогают выбиться из земли нежному побегу, который продолжает тянуться вверх даже тогда, когда сеятель отдыхает, ожидая периода жатвы. То же случится со мной и с тобой, если ты этого действительно желаешь. Возможно, в меня было посеяно такое зерно, и оно начинает давать свои всходы. Возможно, такое же зерно находится и в тебе, в назначенный час оно начнет давать свои плоды. Мне остается лишь ждать, признав, что понял я очень немногое и что вера моя хрупка.
– Но я не собираюсь ждать, – лихорадочно возразил я, – Разве тебе не ясно, что полученное сегодня впечатление еще не стерлось из нашей памяти, а каждый прошедший день уносит его частицу? Помоги мне встретиться с учениками Иисуса! Думаю, им он поведал тайну своего царствия. Душа моя горит, и я готов поверить во все, лишь бы мне доказали истинность произошедшего!
Старик глубоко вздохнул:
– Страх, смущение и разочарование переполняют души одиннадцати его учеников. Это простые люди; они молоды и лишены жизненного опыта. Когда он был еще жив, то обсуждая между собой его учение, они распределяли посты в будущем царстве, не переставая «пророчествовать» на этот счет и не обращая никакого внимания на то, что говорил их Учитель; до самой последней минуты они надеялись на земное царствование! Так было и в последнюю ночь перед тем, как его схватили. Тогда он разделил с ними пасхального ягненка по обычаю тех, кто
Мне никак не удавалось этого понять.
– Почему он выбрал своими единственными спутниками и учениками простолюдинов? – раздраженно спросил я. – Если он мог совершать такие чудеса, о которых мне приходилось слышать, то почему же не пригласил более образованных людей?
– Сейчас ты затронул самый больной для меня вопрос, – признался Никодим – Он не призывал к себе ни мудрецов, ни эрудитов, а лишь бедняков, униженных и угнетенных. Мне сказали, что однажды, обращаясь к толпе, он заявил, что нищие духом – блаженны, поскольку именно им принадлежит его царство. А перед мудрыми и богатыми он воздвигал дополнительные препятствия. Я мог бы стать одним из его сподвижников, но для этого мне требовалось покинуть семью, продать имущество, а деньги раздать нищим! Он выдвигал такие жесткие условия, что никто из нас не смог пойти за ним. И все же у него было несколько богатых и влиятельных друзей, тайно помогавших ему, а также немало знакомых, о которых не знали даже самые близкие ему люди, если он не считал нужным сам известить их об этом.
– Я хотел бы познакомиться с одним из них, – не унимался я. Однако раввин столь же настойчиво воспротивился моему желанию.
– Я полностью уверен в том, что ты не лазутчик, подосланный римлянами, но пойми, они пребывают в страхе и не смогут доверять тебе. С другой стороны, ты и сам не поверишь им, когда увидишь столь униженное их состояние. Если бы они тебе рассказали, что увидели в наглухо закрытой комнате воскресшего Сына Божьего, ты подумал бы, что в приступе отчаяния они выдумали эту сказку, чтобы спасти собственное лицо!
Он с горечью усмехнулся и добавил:
– Они сами не верили женщинам, которые, побывав у гробницы, рассказывали, что та пуста. Один из них, который совершенно случайно не был в их прибежище в последний вечер, не верит рассказу своих сотоварищей. Как же сможешь поверить им ты?
Я использовал все свое красноречие, чтобы заполучить адрес этого прибежища учеников Иисуса или хотя бы совет, как вступить с ними в контакт. Но совершенно очевидно, он не доверял мне и ответил категоричным отказом, после чего я почувствовал, что он раскаивается в том, что принял меня.
– Посоветуй хотя бы, как мне быть! – упрашивал я. – Нельзя же безвольно ждать чего-то, что должно произойти!
– Сеятель бросил свое зерно, – тихо ответил он – Если оно досталось тебе, самое разумное – смиренно ждать. Однако ты можешь отправиться в Галилею, откуда он пришел, разыскать там кротких сердцем и расспросить их о том, чему он учил в своих проповедях. Ты еще можешь поговорить с больными, которых он исцелил и убедиться, что один лишь Божий Сын способен на подобные чудеса.
Такое предложение мне ничуть не улыбалось.
– Но как мне отыскать кротких сердцем? Галилея далеко, а я – чужестранец! – воскликнул я.
После некоторого колебания он наконец решился поведать мне заветные слова.
– Все время путешествия спрашивай дорогу, и если кто-то, кивнув, скажет: «На свете много путей, и все ведут в никуда», ты должен ответить: «Существует лишь один путь. Укажи мне его, поскольку моя душа полна кротости и смирения». Так они признают в тебе своего и начнут доверять. В любом случае ты ничем не сможешь им навредить, даже если донесешь на них, потому что они подчиняются законам, платят налоги и никого не трогают.