Тайна чудесных кукол
Шрифт:
Балансируя на стволе, как акробат, мальчишка перебежал до самого верха.
– Тут ядовитый мох, осторожно.
Он указал на ярко-зеленую поросль, которая переползала с ветки тополя на стену. Потом покопался в камнях и размотал веревку. Один конец был закреплен за тополь, другой мальчишка бросил на ту сторону.
– Я эту бойницу целый месяц расширял. Корни у мха, конечно, мощные, но все равно нужно было поковырять как следует. Прошу! Мой персональный лаз.
Инга с опаской перешагнула через моховую поросль и выглянула в оконце наружу. Стена обрывом уходила вниз, врастая в лужайку,
Инга отступила. Целый месяц расширял?.. Персональный лаз? Да откуда он взялся, этот мальчишка? Она уставилась на него, а мальчишка расплылся в улыбке:
– Меня, кстати, Францем зовут. А тебя?
Инга открыла рот и тут же закусила губу. Как же ей с ним теперь разговаривать, если Франц – наследный принц?..
Глава 4. Ворованные приглашения
Дворец возвышался на скале в устье долины, словно надзирал над всем городом, но королевские стяги и шпили башен остались теперь позади, а городские постройки приближались и росли на глазах. Долина, в которой расположилась столица, выходила к заливу. Казалось, что дома соскальзывают к порту с исполинской ладони, а сейчас разноцветье крыш так пестрело флагами, переливалось калейдоскопом и волновалось, что чудилось, будто город – это горсть разноцветных камней, которые перебирает в руке великан.
Вдоль главного проспекта тянулась широкая река. Обычно по ней шли торговые суда – кто в столичный порт, а потом обратно, вглубь материка, а кто в море и дальше, в Ниаху, Пагос и Чи-Рино. Сегодня же реку заполонили прогулочные механоходы и личные кораблики с пассажирами, которые собирались на Выставку.
По другой стороне реки, до самого порта, тянулась железная дорога, и теперь к кованой оранжерее вокзала, постукивая, прибывал механовоз. Другой уже отходил по встречным путям – наверное, собирался до открытия сделать еще один рейс к горному перевалу и обратно в столицу. В заливе было не протолкнуться от иностранных механоходов. Алые флажки и синие, сиреневые и зеленые – какие только гости не прибывали морем!
Улочки тоже были запружены. От самоходных повозок проспекты казались пятнистыми. Гудели клаксоны, кричали шоферы, мелькали яркие банты, цветные кружева, бархатные сюртуки, трости и сверкающие, будто полированные, котелки. И все эти люди двигались к Ледяному дворцу. Взмывая над портом громадой из стекла и клепаного металла, он переливался косыми гранями, как будто его и вправду вырезали изо льда.
– Скорее, – подгонял принц. – Пока не объявили открытие. Потом начнется давка – и пиши пропало!
Инга в очередной раз вздохнула поглубже и мотнула головой, только бы слишком много не думать. Принц оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Да что там! Она же видела его когда-то из-за Занавески. Мельком, конечно, да и одет он был совсем не так, как сейчас. Но светлые волосы и карие глаза – пожалуй, уж их можно было бы и узнать. А вот остальное – манера говорить, совсем не подходящая наследнику, резкие, порывистые жесты, –
Но горничные на кухне ведь неспроста называли его «драной кепкой». А кепка… и правда была драная. Так служанки знали про его трюк с переодеванием или выражались метафорически?
– Ваше Величество… – промямлила на ходу Инга.
Она тушевалась с той самой минуты, когда наследник представился. Не понимала, как с ним говорить, как держаться… Во дворце ведь особый этикет, и с принцем, наверное, нельзя болтать как с равным.
– Высочество, – поправил Франц. – Величество – это мой отец. И мать. А я только Высочество.
Инга сглотнула. Она надеялась, что принц просто скажет, что все это неважно.
– А как… как запомнить?
Она всегда путалась в этих тонкостях – титулы, звания, ранги. Да и зачем ей в этом разбираться? Все равно сидела как под замком.
– Ну смотри. – Принц обернулся на ходу. – Все просто. Короли слишком великие, чтобы делать глупости. А принцы могут и на крышу забраться. Высоко. Потому они и Высочества. Поняла?
Инга прыснула, и Франц спохватился:
– Только сейчас так меня не называй, ладно?
Инга охотно кивнула.
– А правда, что вы от наставника во время занятий сбегаете?
– Правда. И в другое время тоже – когда получается. Для того и лаз.
– А нельзя… просто попросить?
– Попросить – что?
– Ну… Уйти на прогулку…
– У меня расписание, – поскучнел принц. – Каждый час определен под уроки. История, география, военное дело, верховая езда, фехтование – хотя кому оно сейчас нужно? Еще дипломатия, стратегия и тактика, иностранные языки…
– Например?
– Ниахский и ку-раду. Еще отец хотел, чтобы я выучил древнеизмирский, но Кац уговорил его, что мне хватит. И уж хватает, по горло хватает! Зачем их учить, ума не приложу. Все же говорят на виззарийском.
Инга неловко кивнула. Она слышала о ниахском шелке – да что там, она и сейчас благодаря Лидии была в него одета. А вот про Ку-Раду или Измир она ничего не знала. Где эти страны и чем славятся? Инга вдруг ощутила себя такой глупой, что уши загорелись.
– Сейчас, например, у меня урок дипломатии. Ну то есть должен быть. Отец все говорит, что важнее дипломатии для короля ничего нет. Вот Выставка тоже вроде как для этого: чтобы укреплять связи. Только мне, наверное, еще нечего укреплять. – Принц фыркнул. – Рановато. Нет, ты только представь: на Выставке будет вся столица, а меня посадили за учебники. Так хочется просто взять и пожить как следует! Жить хочется, понимаешь?
– Так он… то есть Его Высочество…
– Величество, – машинально поправил принц.
– Величество… Он не берет вас с собой на Выставку?
– Ну а иначе зачем бы я таким дурнем вырядился? – Франц лихо заломил кепку и улыбнулся. – Это мой городской костюм. Для конспирации.
– Для… чего?
– Чтобы не узнали.
Инга нахмурилась. Да уж, трюк с переодеванием принцу удался вполне. Так что наследника в нем и не заподозришь.
– А ты, я смотрю, не особенно-то мне и поверила?
– Вообще-то нет.
– Слишком прямо держусь? – Принц сгорбился. – Смотрю свысока?