Тайна девичьего камня

Мортимер Майкл

Держа его твердый крепкий конец, он что-то почувствовал и немедленно отнял руку.

Поспешно открыв экскурсионный мешок, он достал оттуда первый камень, снова поднес руку к отростку и опять дотронулся до него пальцами.

Он… — нет, это просто невозможно. Он ударил себя по лицу и сплюнул, громко говоря самому себе:

— Даниель Карлс Сон Соландер, Эйебюн, Бьёрклунда соккен, Питео, старый город.

Совершенно точно, подумал он, никакого сомнения. Он в здравом уме.

Чрезвычайно медленно

он еще сильнее сжал маленькое симметричное окончание отростка.

И почувствовал это снова. Он несколько раз моргнул, укусил себя за язык и скороговоркой проговорил самому себе свое имя, а по спине опять пошла дрожь.

Отросток немного дернулся. Потом еще раз, сильнее.

Отросток на камне двигался взад-вперед в сжимающей его руке Соландера.

21

Ида дрожала. Она села на матраце. Матрац был в пятнах, весь рваный и слегка пах плесенью. Она осторожно подошла к маленькой двери и медленно, без единого звука открыла ее.

На кухне было тихо, и Ида крадучись бесшумно спустилась по лестнице. Там сидел Лассе со спущенными подтяжками и слушал радио, четвертую программу. Увидев ее, он кивнул.

— Тебе нечего бояться, — сказал он, — это был общий полицейский обход.

Он поставил перед ней кофе и корзиночку с нарезанной сдобой, показав на стул, на котором лежала груда немодной девчоночьей одежды. В маленькой спальне рядом с кухней виднелся письменный стол, на нем стоял радиопередатчик.

— Полицейские сказали, что я ближайший сосед девушки, которую разыскивают за убийство. Знаешь, что я ответил?

Ида покачала головой.

— Что я клал на них с прибором.

Он слегка постучал кончиками пальцев по столешнице.

— Твой «вольво» я поставил в сарай, а потом сровнял землю трактором. Теперь там ничего не видно. Полицейские убрались, сейчас все спокойно. Совсем не странно, что они так быстро нашли адрес Альмы. Именно это и можно было ожидать. Они выяснили, откуда ты. Вот, возьми бутерброд с сыром.

Она села и посмотрела в окно, на востоке начинало светать.

— Но они сидят и сторожат на вашей лестнице, — продолжал Лассе. — Я ходил гулять сегодня утром и увидел их в гражданской машине.

— Ты говорил с Альмой последнее время? — спросила Ида, сделав глоток горячего кофе.

— Нет, толком не говорил. Иногда она бывает здесь подолгу, а потом мотается туда-сюда. Думаю, сейчас она за границей.

— Да. Она в Москве.

— Вот как? Да, летом она поговаривала о том, что снова поедет в Россию. Там должно было произойти нечто особенное, должны были открыть какие-то архивы, так она говорила.

— Я разговаривала с ней вчера.

Лассе поднял глаза.

— Правда? И что она сказала?

— Мы не успели договорить, она очень расстроилась

из-за Лобова. Но она надавала мне массу инструкций. И нам больше нельзя ей звонить.

— Да, сейчас нам вообще нельзя никому звонить, — сказал Лассе. — Ты ведь выключила свой мобильник?

— Его украли. Своего мобильника у меня больше нет. Я одолжила телефон у одной из своих приятельниц, но он выключен.

— Хорошо.

Какое-то время они молчали.

— Эта та приятельница, которая снабдила тебя рацией?

— Да. Марина.

— Ловко.

Ида кивнула.

— А что на самом деле случилось вчера в Стокгольме? — спросил Лассе.

Она вздохнула и уставилась в пол. Ей вспомнились слова: «Место, где Божий гнев никогда не стихает…»

— Давай попозже, ладно? — предложила она. — Я даже думать об этом не в состоянии.

— Конечно, — согласился он. — Ну какой из тебя убийца.

Ида просто посмотрела в ответ, не говоря ни слова. В голове крутились многочисленные эпизоды вчерашнего вечера в Ратуше.

— Это так ужасно. Он только…

— Значит, ты была там? Ты встречалась с ним, с Лобовым?

— Да.

Она еще немного подумала.

— Он знал Альму. Когда я ей позвонила, она только и успела сказать, чтобы я ехала в охотничий домик. Честно говоря, я совершенно не понимаю, что происходит. Кто-то пытался в меня стрелять и…

— Стрелять в тебя?

— Да!

Она посмотрела ему в глаза, и ей показалось, что он притворяется, что на самом деле он знает гораздо больше.

Не вставая со стула, он повернулся к комоду за своей спиной и большим кулаком вытащил самый верхний тяжелый ящик, откуда извлек конверт.

— Да, кстати. Альма кое-что тебе оставила, несколько недель назад.

Он открыл конверт. В записке было три слова:

«ЕСЛИ БУДЕТ ПЛОХО».

Из конверта Лассе достал новенький серебристый ключ. Ида взяла его.

— Как я понимаю, — произнес он, — это ключ от…

Они переглянулись.

— Охотничьего домика, — закончила Ида.

— Именно. И по-моему… сейчас уже достаточно плохо, чтобы ты его получила.

Ида опять кивнула, крепко сжала ключ, откусила кусочек бутерброда с сыром и долго смотрела на зубчатый профиль блестящего металла.

— Нам надо добраться до домика. Чтобы побольше узнать.

Лассе опять запел себе под нос.

— Пожалуй, там безопаснее, чем здесь. Но мы не сможем остаться там надолго. И до того, как мы отправимся в путь, тебе следует кое-что узнать, — добавил он.

— Вот как, и что же это?

Он долго смотрел в окно.

— Это длинная история, — начал он и откашлялся.

— Ну, давай же.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Мы поговорим об этом, когда ты там побываешь. Сегодня вечером. О’кей?