Тайна девственницы
Шрифт:
– Моя вроде тоже, – пробормотал Нат. Не то чтобы абсолютно чиста, как у матери, но он не знал ничего такого, что мог бы скрыть от брата. Конечно, Стерлинг мог узнать, что Габриэла вчера ночью оставалась в его комнате, но… Нат был уверен, что Стерлинг никогда не стал бы выяснять такие вещи в присутствии матери.
– Это… – Стерлинг показал на пачку бумаг на столе, – отчет о проведенном расследовании. О мисс Монтини.
– Замечательно, дорогой, – кивнула мать с вежливой улыбкой.
Нат с матерью переглянулись. Стерлинг сел напротив
– Давайте уговоримся на будущее, если мы хотим что-то сделать по отношению к какому-либо человеку, мы сделаем это вместе.
– Перестань говорить с нами в таком тоне, Стерлинг! – обиженно произнесла леди Уайлдвуд. – Я даже не предполагала, что в моем доме кто-то, кроме меня, может заказать расследование, касающееся мисс Монтини.
– Ты постоянно говоришь о том, что знала ее мать. И больше ничего! И ты думаешь, нам легко принимать в доме неизвестного человека, который занимается воровством? Думаешь, что для нас этого достаточно? – Стерлинг побарабанил пальцами по столу.
– Не вижу ничего криминального в том, что я захотела подтвердить свои мысли официальной информацией.
Стерлинг взял часть бумаг со стола и полистал их.
– Я вижу, что нас интересовали разные виды жизни мисс Монтини. Ты, мама, хотела узнать о ее семье. А ты, Нат, копался в ее прошлом. Мне же нужны были факты ее сегодняшней жизни.
Нат посмотрел на брата:
– И что там написано?
Стерлинг взял первый отчет.
– Тут нарисована интереснейшая картина жизни нашей мисс Монтини. О многом я догадывался, но кое-что стало сюрпризом. Что ты об этом думаешь, мама?
– Ничего я не думаю, я даже еще не видела, что там написано, – проворчала графиня.
Стерлинг нахмурился.
– Но ты знаешь о мисс Монтини больше, чем говоришь.
– Она была знакома с ее матерью! – вступился Нат.
– Да, и тогда возникает вопрос, кем была ее мать и почему Габриэла так похожа на Эмму Карпентер.
– Я это знаю и без рапорта, – выдохнула леди Уайлдвуд. – Я все знаю. – Она мрачно глянула на старшего сына.
– Но я-то еще ничего не знаю! – с нетерпением воскликнул Нат.
– Позволь все тебе объяснить, мой дорогой, – сказала графиня. – Как ты знаешь, мать Эммы – леди Дануорти, Кэролайн, – была моей подругой многие годы. У нее было две сестры, старшая и младшая. Речь пойдет о младшей из них, Хелен. Она была прелестной девушкой, но ее лишили наследства из-за брака, который не принял ее отец. Она вышла замуж за процветающего бизнесмена, намного старше ее, который ко всему прочему был, Господи прости, итальянцем.
– Фамилия его Монтини? – медленно произнес Нат. Мать кивнула.
– Ситуация была очень сложная. Ее отец заявил, что отныне у него всего две дочери. Вскоре после свадьбы он смягчил свой гнев, когда Хелен уехала в Италию, но все равно было слишком поздно. Хелен умерла сразу после родов Габриэлы. Ее семья несколько раз пыталась выйти на связь с мистером Монтини, но, как рассказала мне Кэролайн,
Нат нахмурился.
– Что значит «исчезла»?
– Семья Кэролайн разыскивала девочку, но та будто растворилась. Они разыскивали много лет. И в конце концов им сказали, что девочка умерла. – Леди Уайлдвуд тяжело вздохнула. – Думаю, не надо повторяться и говорить, что семья Кэролайн перестала искать дочку их младшей сестры. Кэролайн до сих пор не может простить себе, что не позаботилась о дочери Хелен и не забрала ее к себе, когда была возможность. И именно поэтому, – она повернулась к Стерлингу и строго посмотрела на него, – япопросила Габриэлу остаться у нас. Я не хотела, чтобы она вновь исчезла.
– Тогда почему ты просто не рассказала леди Дануорти о том, что нашла ее племянницу?
– У меня на это есть свои причины, – уклончиво ответила графиня.
– Не поведаешь нам о них? – быстро произнес Стерлинг.
– Я чувствую себя как на допросе!
– Прости меня, мама, – невнятно ответил Стерлинг.
– В твоем голосе нет и намека на раскаяние, дорогой. Тебе надо поработать над этим. Во-первых, Кэролайн сейчас в Париже с Эммой и со старшей сестрой. В последнем письме она написала, что вернется на днях. Во-вторых, я совсем не знала Габриэлу и не знала, хочет ли она встретиться со своими родственниками. И в конце концов, она проникла в наш дом посреди ночи, а я не хотела бы рассказывать об этом подруге, чтобы расстраивать ее еще больше. Не хочу я и говорить ей о мотивах такого поведения. Все это разобьет ей сердце. Впрочем… – Леди Уайлдвуд удовлетворенно улыбнулась: – Несмотря на ее импульсивное, порой очень странное поведение, мне понравился ее характер. – Она спокойно повернулась к младшему сыну: – У тебя бывает хуже.
Нат скривился.
– Но я уже не изменюсь.
– Думаю, дорогой, изменишься.
– Давайте я продолжу ее историю. – Стерлинг погрузился в чтение рапорта. – После смерти отца его родственники передавали Габриэлу друг другу, и она нигде не задерживалась подолгу. – Стерлинг несколько строчек прочитал про себя. – Из того, что я здесь прочитал, могу сказать, что ее жизнь нельзя назвать благополучной или счастливой. Она долго жила как прислуга, а не родственница.
– О, бедная! – прошептала графиня.
– Через два года после этого Энрико Монтини, брат Габриэлы по отцовской линии от первого брака, нашел девочку. – Стерлинг глянул на мать. – Мне кажется, именно тогда семье леди Дануорти сказали, что Габриэла умерла.
Мать кивнула.
– Скорее всего, ты прав.
– И здесь ее следы теряются. Но тут же появляются свидетельства о том, что Энрико Монтини стал везде за собой возить маленького мальчика, которого выдавал за своего брата. Но хочу сказать, – Стерлинг посмотрел на Ната, – что у Габриэлы нет второго брата.