Тайна двух лагерей
Шрифт:
– Меня называйте Станислав Васильевич. Я разогнать их не успел. Они сами убежали, когда поняли, что ничего с грабежом не получится. Вставайте, обопритесь на мою руку.
Элла надела туфли, с сомнением посмотрела на сломанный каблук и попыталась сделать несколько шагов. Почти сразу она охнула и пошатнулась. Нога в щиколотке зловеще изогнулась наружу, и Крячко тут же поймал Эллу за руку. Со словами «так дело не пойдет» он ловко подхватил пострадавшую на руки и понес к машине. Как в молодости, усмехнулся сыщик. А правда, что-то давненько не носил на руках молодых красивых женщин. А она ничего, эта Эллочка. Как там у Ильфа и Петрова?
Женщина испуганно обхватила мужчину за шею и шумно задышала поверх воротника рубашки. Черт возьми, это было приятно. Ехать было недалеко, всего два квартала прямо и один направо. Всю дорогу Крячко шутил и пытался выведать, кто же его попутчица. Элла откровенно стала рассказывать, что она юрист, работает в юридической компании и она… замужем. Правда, ее муж сейчас в длительной командировке на Дальнем Востоке. Он бизнесмен и занимается инвестиционными проектами.
И все-таки, почему она не кричала? Крячко смотрел, как женщина, старательно прихрамывая, выбралась из машины, не дожидаясь его помощи, и поспешила к двери подъезда. Ну да, усмехнулся про себя сыщик, замужней женщине совсем нет резона показываться на глазах соседей с другим мужчиной.
– Ох, помогите мне, – попросила Элла, когда они оба оказались вне досягаемости возможных взглядов из окон. – Восьмой этаж.
Пришлось снова обхватывать томительно-сладкую талию рукой и вести женщину к лифту, придерживать ее руками в пустой кабинке, ощущая ее взволнованное дыхание, а потом стоять перед дверью ее квартиры, ожидая, пока она отопрет ключом дверь.
– Ну, теперь вы в безопасности, – улыбнулся Крячко. – Как говорят англичане, мой дом – моя крепость. Я бы вам посоветовал…
– Зайдите, прошу вас. Хоть еще немного! – взмолилась Элла. – Мне так страшно, не бросайте меня!
Классика жанра, снова подумал Крячко, заходя в квартиру следом за хозяйкой. И все-таки, почему ты не кричала на улице? Элла дошла до дивана, опираясь на руку мужчины, и устало опустилась на подушки. Край подола ее платья был на несколько сантиметров выше, чем обычно, открывая красивые бедра и показывая верхний край чулочка. Взгляд невольно опустился к ступням женщины. Чулки от хождения без туфель были в пыли, с прилипшей травинкой и с дырками, оставшимися после приключений на аллее. Да, не очень-то сексуально. А ты и не заметила этого, подумал он.
– Налейте мне вина, меня всю трясет, – женщина обхватила себя руками за плечи, отчего подол платья приподнялся еще больше, продолжая открывать аппетитные женские бедра. – Там, в баре.
Крячко молча поднялся, подошел к бару и поискал среди бутылок, нашел початую бутылку «Негроамаро». Он налил в бокал вина и вернулся к дивану. Элла посмотрела на него влажным взглядом и, едва шевельнув губами, спросила:
– А себе? Налейте себе тоже…
– Пардон, – бодрым и излишне громким голосом отозвался Крячко. – Я за рулем, и не стоит искушать судьбу. Восстанавливать права – дело канительное и долгое, а для меня машина не просто средство передвижения.
– Мне казалось, что вы все в жизни решаете с удивительной легкостью, – очаровательно улыбнулась Элла. – Вам все удается, любое ваше желание.
– Вы знаете, – Крячко понизил голос почти до интимных интонаций, – я сам себе таким порой снюсь. А в результате таких снов весь день хожу как избитый. Неприятные ощущения. Предпочитаю реальность. Завтра не забудьте сделать то,
В лифте сыщик посмотрел на себя в зеркало. «М-да, стареешь, «орел ты наш дон Рэба»! Как же ты пропустил это? Раньше такого с тобой не случалось. – Крячко потрогал пальцами начинавшую припухать ссадину сбоку на нижней губе. – Когда же этот упырь меня успел задеть? Теперь уже и холод прикладывать поздно. До дома бы добраться без приключений».
Утром планерка в Управлении началась как и положено – в восемь утра. Орлов сидел за столом как всегда опрятный, собранный. Он не терпел пренебрежительного отношения к форме, да и вообще к внешнему виду. Подчиненным иногда попадало за распущенный галстук гражданского костюма или расстегнутый форменный китель. Орлов считал, что если не все, то очень многое начинается с внешнего вида сотрудника. Это и лицо органов внутренних, и отношение к службе. Отсюда и результативность работы, потому что разгильдяйство в одежде, внешнем виде проявляется потом и в небрежном отношении к своему делу и даже долгу. Хотя, надо отдать должное, при Орлове, с тех пор как он возглавил Главное управление уголовного розыска, люди в Управлении подтянулись. Способствовала этому и рабочая обстановка в Управлении.
Ссадину на губе Крячко Орлов успел заметить, несмотря на попытки замаскировать ее современными женскими средствами в виде тонального крема. Но Петр промолчал. Сотрудники посматривали на Крячко, перемигивались, делая свои выводы о причинах происхождения ссадины. После окончания планерки все расходились по кабинетам с сожалением. Тайна так и осталась нераскрытой, и спросить не удалось напрямую. Орлов велел всем быть свободными, а Гурову и Крячко задержаться.
– Ну, что у нас в сфере строительной индустрии? – спросил Орлов и, поднимаясь из кресла, кивком позвал друзей перебраться от приставного стола для совещаний к угловому дивану с креслом у окна.
– Схемы отработанные, – отозвался Крячко. – Я проконсультировался с контактами, которые ты мне дал. Поймать за руку трудно, доказать тоже.
– Если так, то откуда столько трупов? – задал резонный вопрос генерал.
– Пока непонятна мотивировка, но деньги там крутятся просто дуровые. Есть те, кто реально работает на субподряде у фирмы, которая выиграла тендер, а есть парочка, через которые идет обналичка, откаты. Одним словом, вся схема обогащения конкретных людей. Учредителем одной из таких фирм был Беспалов, а второй – некто Михеев. Судя по срокам, Михеев, когда регистрировалась, а потом и закрывалась его фирма-однодневка, находился в состоянии полной недееспособности. После тяжелой и продолжительной болезни Михеев скончался пару месяцев назад. Так что вопросы задать ему не удастся.
– Значит, концы в воду?
– Да нет, концы остались, да еще какие хорошие, – усмехнулся Крячко, но тут же поморщился от боли в губе. – Михеев раньше работал в Саратове в системе исполнения наказаний. По показаниям его жены, в Москву ему, после увольнения по здоровью из органов, переселиться посоветовал именно Шаров. Именно Андрей Шаров устроил его в службу безопасности какой-то шараги. Именно Шаров до последнего навещал больного, кое-чем помогал. После оформления учредителем фирмы-однодневки Михеева он навещать старого товарища перестал. Есть основания предполагать, что именно Шаров сумел выкрасть паспорт больного Михеева, а потом вернуть его назад.