Тайна ее сердца
Шрифт:
В это же самое мгновение лицо Годрика приняло холодное и какое-то отстраненное выражение.
– Можем не делать этого сегодня.
– Нет, – возразила Мэггс, голос которой заметно дрожал. – Я хотела сказать…
Она втянула носом воздух, тщетно пытаясь успокоиться. Мгновение назад она разрушила нечто очень важное – Мэггс чувствовала это. Но если она позволит сейчас Годрику выйти за дверь, второго раза может и не быть.
Мэггс открыла глаза и умоляюще посмотрела на мужа.
– Пожалуйста. Я хочу, чтобы это случилось сегодня.
Годрик мгновение смотрел на жену с непроницаемым выражением, а потом
– Хорошо.
Он указал на кровать, и Мэггс смущенно скинула с себя пеньюар, прежде чем забраться под одеяло. Она задрожала, когда ее голые ноги коснулись холодной простыни.
Годрик тоже снял халат, скинул с ног домашние туфли и вопросительно посмотрел на жену.
– Хочешь, чтобы я погасил свечи?
Мэггс с благодарностью кивнула:
– Да, спасибо.
Годрик молча задул свечи на туалетном столике и возле кровати. Огонь в камине потух, а тусклые отсветы тлеющих углей не могли разогнать темноту. Мэггс услышала, как Годрик откинул одеяло, и почувствовала, как просел под тяжестью его тела матрас.
Мэггс хотела уже замереть, но потом ощутила прикосновение – нежное и вместе с тем уверенное. Отступать было поздно.
Мэггс попыталась подумать о Роджере, представить себе его любимое лицо, но пальцы Годрика скользнули по ее боку, сбивая с толку и заставляя образ Роджера раствориться, словно отражение в воде. Годрик перенес вес тела на локоть и навис над женой. Мэггс подумала о том, что, окажись на его месте какой-то другой мужчина, она бы непременно испугалась.
Но рядом с ней был Годрик.
Мэггс ощутила его дыхание на своем лице и прикосновение руки к своему бедру. Годрик задержался на мгновение, чтобы поласкать его сквозь тонкую ткань сорочки, а потом его пальцы начали медленно и осторожно спускаться по ноге жены. Он действовал так сладостно и заботливо. И все же Мэггс не должна была от этого возбуждаться.
Однако ее дыхание стало слишком частым и прерывистым. Наверное, она распутница. Наверное, вкусив плотских наслаждений, она стала так зависима от них, что даже почти бесстрастное прикосновение пробудило в ней давно забытое томление.
А вот Годрика происходящее, похоже, совсем не тронуло. Его дыхание было все таким же спокойным и размеренным. Он взялся за подол сорочки жены и потянул вверх, обнажая ее колени, бедра и женское естество. Подол сорочки остался лежать на животе Мэггс, в то время как рука ее мужа заскользила вверх по уже теперь обнаженной коже колена. Ладонь Годрика была большой и теплой, и Мэггс закусила губу, дабы не издать ни единого звука.
Вот теперь и его дыхание стало прерывистым. Спасибо Всевышнему за это. Годрик, едва касаясь, рисовал на колене Мэггс замысловатые узоры, медленно, очень медленно продвигаясь к средоточию ее женственности. Она раздвинула ноги, давая мужу больше свободы, приглашая его действовать смелее, но он продолжал держаться в отдалении.
А потом Годрик наклонился, словно вновь собираясь поцеловать жену, но потом спохватился. Однако теперь уже Мэггс хотелось притянуть его. Накрыть его губы своими и сказать, что она ошибалась, запретив ему поцелуи. Что она очень хочет, чтобы он ее поцеловал.
Только вот тогда это затронет мысли и чувства, размышлять о которых в данный момент совсем не хотелось. Мэггс делала все это лишь для того, чтобы у нее появился ребенок.
А пальцы Годрика
А потом Годрик коснулся средоточия ее страсти, и все мысли тут же улетучились из головы Мэггс. Его пальцы скользнули в жаркие глубины лона, куда до сих пор допускался лишь Роджер. Мэггс должна была чувствовать себя так, словно ее муж посягнул на чужое, но почему-то совсем этого не ощущала.
Мэггс захотелось зарыдать, ибо рыдания просто разрывали ей грудь. Но она лишь прижала кулак к губам из страха издать хоть звук и разрушить эту видимость единения.
Палец Годрика принялся ласкать маленький чувствительный бугорок, и Мэггс на мгновение показалось, будто ее пронзила стрела. Она хотела… большего. Хотела потереться о Годрика, хотела застонать громко и свободно, хотела взять его руку и заставить его ласкать ее лоно более решительно. Но Мэггс ничего этого не сделала, ибо она была леди, просившая слишком многого, а Годрик поступил, как истинный джентльмен, согласившись удовлетворить ее просьбу. Поэтому самое малое, что она могла сделать, – это выдержать происходящее с достоинством.
Даже если это убьет ее.
А Годрик продолжал свои ласки, и Мэггс почувствовала, что понемногу закипает. Словно удовольствие разлилось по ее телу, обжигая лоно. Она уже переживала подобное и знала, что последует дальше.
Мэггс схватила мужа за запястье, и из ее горла вырвался звук, угрожающе похожий на хныканье.
– Ш-ш-ш, – прошептал Годрик. – Все в порядке. Просто если ты мне позволишь…
– Нет, – выдохнула Мэггс. – Прошу, не надо.
– Мэггс, – со вздохом произнес Годрик. При этом его голос звучал обеспокоенно.
Мэггс не могла ничего ответить, лишь тянула мужа за запястье, молча указывая на то, чего ей хочется более всего.
И Годрик ее пощадил, оказавшись сверху.
Только теперь Мэггс отпустила его руку и раздвинула ноги. Годрик задрал вверх подол своей ночной сорочки, и Мэггс ощутила прикосновение его горячей кожи. Это было так чувственно. Груди Мэггс коснулось что-то холодное. Должно быть, кулон, который Годрик носил на цепочке. Она задумалась о том, что именно это может быть, а потом все мысли вылетели у нее из головы, ибо тугая плоть мужа коснулась входа в ее лоно.
Мэггс стиснула зубы и непроизвольно сжалась. Однако Годрик пробормотал что-то успокаивающее и медленно, словно дразня, коснулся шелковистых складок.
Мэггс хотелось сказать, чтобы он просто взял ее, а потом предоставил ей возможность успокоиться. Но Годрик не спешил, скользя по шелковистым складкам, описывая чувственные круги, дразня. До слуха Мэггс доносились весьма недвусмысленные звуки, а кожа вспыхивала каждый раз, когда ее касалась плоть мужа. И вскоре она уже дрожала всем телом, изо всех сил стараясь не потерять самообладания. Годрик входил в нее мучительно медленно. Немного вперед, а потом снова назад, с каждым разом погружаясь все глубже. Он был так внимателен, словно занимался любовью с девственницей.