Тайна египетского креста
Шрифт:
— Старый Питер, — шепнул Эллери. — Я узнал его голос. — Эллери поднял голову и закричал:
— Не стреляйте, пожалуйста! Мы — друзья!!
Оба замерли на месте и ждали ответа старого Питера, который не замедлил откликнуться:
— Я вам не верю! Убирайтесь!! Стреляю без предупреждения через пять секунд!
Исхем крикнул:
— Мы представители закона, ты, псих!! У нас письмо от Мегары! В твоих же интересах, чтобы нас тут не видели!
Ствол ружья не шевельнулся, но из окна хижины показалась голова горца, и его блестящие глазки изучающе уставились
— Лезьте через ограду! По другому — никак! — Голос был почти прежний, и все же в нем появились новые интонации.
Эллери подозрительно посмотрел на изгородь, поднял ногу и поставил на нижний ряд проволоки, ища, за что бы ухватиться.
— Живей, живей! Не тяните! — подгонял старый Питер. — И без глупостей, вы, оба!
Исхем поискал на земле палку, нашел, просунул между нижними рядами колючей проволоки, и Эллери пролез между ними, но все же зацепился и порвал рукав пиджака. За ним неуклюже пробирался прокурор. Они торопливо приблизились к старику и вошли вместе с ним в хижину. Исхем прикрыл за собой дверь, накинул грубо сработанный, но плотно прилегающий засов. Пол в хижине был каменный, чисто подметенный и покрытый рогожей. Возле очага лежала поленница дров, у противоположной стены стоял таз, там же были туалетные принадлежности, а над ними висела полка с медикаментами. Здесь же размещался ручной насос для колодца, вырытого возле хижины.
— Где письмо? — выкрикнул старик.
Исхем подал письмо. Горец начал читать, не выпуская из рук ружья. Лицо его менялось на глазах. Борода, космы волос и прочие аксессуары старого Питера были как будто на месте, но человек стал иным. Он медленно опустил ружье, сел и едва выдавил из себя:
— Значит, Томислав убит…
Голос его поразил Исхема и Эллери глубоким страданием. И еще тем, что это не был скрипучий, резкий голос старика, а довольно молодого, образованного человека, переживающего тяжкое горе.
— Да, убит. Он оставил письмо. Если хотите, можете его прочесть, сказал Исхем.
— Да, спасибо. — Он взял письмо, прочел без всякого волнения, кивнул. Да, джентльмены, это я. Эндрю Ван, он же Андреа Твэр. Все еще жив, когда Том… — Старик встал, прошел в угол, где размещались туалетные принадлежности, снял фальшивую бороду, лохматый, с сединой, парик, смыл грим с лица. Теперь перед ними стоял высокий стройный молодой человек с темными, гладко зачесанными волосами и худощавым лицом аскета, привыкшего к лишениям.
— Простите, что не могу предложить вам сесть, джентльмены. Вы, насколько я понимаю, прокурор Исхем, а вы… Я вас видел в первом ряду в зале суда в день дознания. Вы — мистер Куин.
— Да, это я, — подтвердил Эллери.
Человек был, видимо, большой оригинал. Извинившись за отсутствие стульев, сам он сел на единственный, в то время как его гости стояли.
— Тут я и обретаюсь. Неплохое местечко, а? — В его тоне проскользнула
— Похоже на то, — тихо ответил Исхем, как и Эллери, пораженный сходством Вана с Мегарой, вероятно, семейным.
— Стивен пишет, что Крозак использовал символ Т?
— Да, отрубал головы. Ужас! Так вы, стало быть, Эндрю Твэр?
Школьный учитель горько усмехнулся.
— В моей родной стране я был Андреа, а мои братья — Стефан и Томислав. Когда мы перебрались сюда, надеясь на… — Он, вздрогнув, огляделся по сторонам. — Вы уверены, что нас не подслушивают?
Исхем убежденно ответил:
— Абсолютно уверен. Мы приняли все меры предосторожности, мистер Твэр. Ваш брат Стивен был открыто препровожден инспектором полиции Вогном в Нью-Йорк. Если даже Крозак, кто бы он ни был, последует за ним, — там толпа полицейских, готовых пресечь любые его попытки… А мы с мистером Куином тайно выехали ночью в Арройо.
— Если бы вы знали, как ужасно, когда вся эта жуть и страхи обретают материальный вид… Поведать вам нашу историю?
— При случае, — сухо заметил Эллери. — А вам не кажется, что вы сами в ней замешаны?
— Да, — коротко ответил учитель. — Стивен и я нуждаемся в защите. Что он вам сказал?
— Только то, что вы, Брэд и он — братья. Но нам хотелось бы знать…
— Ни слова больше, пока я не увижу Стивена! — Ван встал, взгляд его посуровел. Это было настолько неожиданно, что они уставились на него с изумлением.
— Почему? — воскликнул Исхем. — Мы приехали сюда, за сотни миль…
Ван взялся за ружье, и Исхем попятился.
— Я не сомневаюсь, что вы те, за кого себя выдаете. Одно письмо написано Стивеном, другое — Томом.
Но все можно подстроить… Не для того я принял меры предосторожности, чтобы напоследок быть околпаченным. Где Стивен?
— В Брэдвуде, — ответил Эллери. — Не будьте ребенком, бросьте ружье! Захотите увидеть брата — мы это предусмотрели. А подозревать вы вправе кого угодно…
Но, полагаю, мы придем к соглашению. Как, Исхем?
— Да, — подтвердил прокурор и протянул многострадальный сверток. — Мы так и поступим. Согласны?
Ван с сомнением смотрел на сверток и наконец обронил:
— Покажите.
Исхем развернул бумагу и вынул полный комплект формы полицейского округа Нассау — от ботинок до револьвера.
— Вы не должны вызывать подозрений, — объяснил Эллери. — Как только мы въедем в Брэдвуд, вы становитесь полицейским. Их там тьма, и человек в форме — это просто человек в форме.
Школьный учитель прохаживался по хижине из угла в угол.
— Убирайтесь! Я был здесь в безопасности много месяцев…
— Револьвер заряжен, — сухо предупредил Исхем. — А что с вами может случиться при наличии оружия и двух сопровождающих?
Ван покраснел.
— Вы считаете меня трусом? Ладно… — Внезапно он начал снимать с себя тряпье, и оказалось, что под ним надето чистое тонкое нижнее белье — еще одно странное несоответствие этого эксцентричного характера…
Владелец хижины натянул полицейскую форму.