Тайна французского порошка

Куин Эллери

Миссис Зорн оказалась высокой, полной и румяной женщиной с коротко подстриженными волосами вызывающе золотистого оттенка, холодными зелеными глазами и большим ртом. С первого взгляда ей можно было дать около тридцати лет, но заметные при ближайшем рассмотрении морщинки вокруг глаз и на подбородке добавляли ей еще добрый десяток лет. Одета она была по последнему крику моды и держалась подчеркнуто высокомерно.

Несмотря на рассказ Мэрион, мистер и миссис Зорн вели себя как любящие супруги. Миссис Зорн поздоровалась с инспектором с царской вежливостью, а каждое обращение к мужу начинала с нежного

«Дорогой…».

Окинув ее внимательным взглядом, инспектор решил говорить без обиняков.

Сначала он обратился к Зорну:

— Я вызвал вас сюда, мистер Зорн, чтобы узнать, где вы были вечером и ночью в минувший понедельник.

Рука директора задержалась на лысой макушке.

— В минувший понедельник? Когда произошло убийство?

— Совершенно верно.

— Вы хотите сказать… — Его глаза за стеклами очков в массивной золотой оправе гневно сверкнули. Миссис Зорн заметно повела пальцем, и ее супруг мгновенно успокоился, словно по мановению волшебной палочки. — Я обедал дома с миссис Зорн, — заговорил он так, как будто ничего не произошло. — Около десяти я отправился в клуб «Пенни» на углу Пятой авеню и Тридцать второй улицы. Там я встретил Грея, и мы около получаса обсуждали предстоящее объединение с Уитни. Потом у меня разболелась голова, и я сказал Грею, что хочу пройтись. Мы пожелали друг другу доброй ночи, и я ушел из клуба. Домой я пошел пешком — по Пятой авеню к Семьдесят четвертой улице.

— Когда же вы вернулись домой? — поинтересовался инспектор.

— По-моему, где-то без четверти двенадцать.

— Миссис Зорн еще не спала? Она вас видела?

— Нет, инспектор, не видела, — ответила за мужа высокая румяная женщина. — Вскоре после ухода мистера Зорна я отпустила на ночь прислугу и легла спать. Заснула почти сразу же и не слышала, как муж вернулся домой. — Она улыбнулась, показав крупные белые зубы.

— Боюсь, я не вполне понимаю, каким образом… — вежливо начал инспектор.

— У нас с мистером Зорном разные спальни, — пояснила миссис Зорн.

— Гм! — Инспектор снова обернулся к Зорну, хранившему смиренное молчание: — Во время вашей прогулки, мистер Зорн, вы встречали кого-нибудь из знакомых?

— Нет…

— Когда вы вошли к себе в дом, вас видел портье или лифтер?

Зорн подергал себя за рыжий ус.

— Боюсь, что нет. Там дежурит только ночной портье, а когда я вошел, он как раз куда-то отлучился.

— А лифт, наверное, обслуживается пассажирами самостоятельно? — сухо осведомился Квин.

— Да…

Инспектор обратился к миссис Зорн:

— В котором часу вы увидели впервые вашего мужа утром во вторник?

Женщина вскинула светлые брови:

— Дайте подумать… Ах да! Часов в десять.

— Миссис Зорн, а он был полностью одет?

— Да. Когда я вошла в гостиную, он читал утреннюю газету.

Инспектор устало улыбнулся, встал и прошелся по комнате. Наконец остановился рядом с Зорном и сурово посмотрел на него:

— А почему вы ничего не сказали мне о визите в вашу квартиру в понедельник вечером мисс Френч?

Зорн замер. Имя Мэрион произвело на миссис Зорн незабываемый эффект. Кровь отхлынула от ее лица, а зрачки расширились, как у тигрицы.

— Эта!.. — злобно прошипела она. Маска вежливости вмиг слетела с

ее лица, обнаруживая под собой лицо уже немолодой сварливой женщины.

Инспектор, казалось, не слышал.

— Ну, мистер Зорн? — подтолкнул он собеседника.

Зорн нервно провел языком по пересохшим губам.

— Я не знал, что это тоже имеет отношение… Да, это правда. Мисс Френч приходила к нам и ушла около десяти часов.

— Вы говорили о ваших отношениях с миссис Френч? — напомнил инспектор.

— Да.

— И миссис Зорн пришла в ярость?

Глаза женщины вспыхнули холодным зеленым пламенем.

— Да, — пробормотал Зорн.

— Миссис Зорн!

Веки румяной женщины сразу же опустились.

— В понедельник вечером вы пошли спать в начале одиннадцатого и не выходили из вашей комнаты до десяти утра?

— Да, инспектор.

— В таком случае это все, — отрезал Квин.

Когда Зорны ушли, инспектор увидел, что Эллери в своем углу заходится беззвучным смехом.

— Интересно знать, что это тебя так развеселило? — мрачно поинтересовался старик.

— Да вся эта путаница, папа! — воскликнул Эллери. — Жизнь — сплошная путаница, как говорят французы! Ты только посмотри, как события красиво опровергают друг друга!.. Ну и что ты думаешь об этой беседе?

— Не знаю, что ты имеешь в виду, — проворчал инспектор, — но я понимаю только одно. Любой человек, чье алиби между половиной двенадцатого вечера понедельника и началом десятого утра вторника не подтверждено свидетельскими показаниями, мог совершить убийство. Предположим, что некто господин Икс — возможный убийца. Его не видели в понедельник после половины двенадцатого ночи. Сам он утверждает, что пошел домой и лег спасть. Свидетелей нет. Допустим, что он не пошел домой, а проскользнул в универмаг через вход на склад и ушел оттуда на следующее утро в девять, оставшись никем не замеченным, вернулся к себе домой и появился на людях около половины одиннадцатого. Теоретически считается, что все это время он спал дома и, следовательно, не мог совершить преступление. Тем не менее практически это очень даже возможно.

— Что верно, то верно, — согласился Эллери. — Ну, вызывай очередную жертву обстоятельств.

— Он будет здесь с минуты на минуту, — пообещал инспектор и отправился в ванную смыть испарину, покрывшую лицо.

Глава 32

АЛИБИ: МАРЧБЕНКС

Марчбенкс был мрачен и сердит. В ответ на приветствие инспектора он огрызнулся и не обратил никакого внимания на Эллери. Грубо отказав Джуне, собиравшемуся взять у него шляпу и трость, он с грохотом швырнул их на стол, уселся без приглашения в кресло и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику.

«Ну, сэр, сейчас мы тобой займемся!» — подумал про себя инспектор и взял понюшку табака, с любопытством разглядывая посетителя.

— Марчбенкс, — резко начал он, — где вы были вечером и ночью в понедельник?

— Это что, допрос с пристрастием? — проворчал брат убитой.

— Если вам так больше нравится, то можете так и считать, — весьма нелюбезно ответил инспектор. — Повторяю вопрос: где вы были в понедельник вечером?

— На Лонг-Айленде, если уж вам это так интересно, — огрызнулся Марчбенкс.