Тайна Караидели
Шрифт:
Нет, сидеть в лесу сейчас не так-то приятно и весело!..
Взявшись за руки, снова тронулись в путь, вскоре потеряли ориентировку и вышли в какую-то ложбину.
И вдруг засветился едва ли не рядом с ними фонарик.
Мальчики залегли, спрятались под ветвями густых деревьев.
Проползли по-пластунски несколько шагов вперед и неожиданно увидели человека в черной одежде, который освещал фонариком землю и вглядывался в нее, словно что-то ища.
— Ребята, скажите честно, где нож, — проговорил он, видимо
— Какой нож? — послышалось из темноты.
— В той куртке, которую вы у меня утащили, был нож. В рукаве. Да что я вам рассказываю, вы и сами знаете. Хотите сами, одни, без меня, клад отыскать?
— Какой клад?
— Ребята, а ребята! — В голосе человека в черном послышалась мольба. — Отдайте нож, ну отдайте, пожалуйста, мне этот нож!
Молчание.
— Отдайте, я вам половину клада уступлю. Это много, очень много!
— Нам с тобой не по пути! — ответила темнота.
— Как же так? Столько дел вместе понаделали, а теперь — не по пути? Так не бывает.
— Бывает. Мы браконьеры, а ты? Ты кто? А?
— Где нож, где письмо? — вместо ответа задал вопросы человек в черном.
— А кукиш не хошь?
Выстрел.
— Беги к нашим и зови их сюда! — сказал Иршат Мидхату.
— А как же я тебя найду? Темень кругом…
— А ты подавай сигналы. Как в разведке. Сейчас договоримся, какие именно.
— Я крякну, как утка; и ты отвечай кряканьем… ну, как утка. Хорошо?
— Хорошо. Здесь, на старице, утки как раз и водятся.
— Давай попробуем, — предложил Мидхат.
Но как ни старались ребята крякать тихо, ничего из этого не получалось, и в конце концов они выдали себя.
Человек в черном насторожился и направил свой фонарик прямо на ребят. Едва увидев их, погасил фонарик.
В кромешной тьме послышался треск сучьев.
Иршат и Мидхат почувствовали, что человек приближается к ним. Они оцепенели, не решаясь двинуться с места.
Фонарик зажегся теперь совсем рядом с мальчиками, ослепив их. Человек в черном замахнулся лопатой, норовя нанести удар.
Но в это мгновение прорвал ночную тишину властный окрик:
— Стой! Ни с места!
— Стой! Стрелять буду! — донеслось с другой стороны.
Человек в черном отбросил лопату и поднял руки.
Велико было удивление ребят, когда узнали они в нем бакенщика Закирьяна.
Мгновение спустя рядом с бакенщиком появились Самбосаит и какой-то военный.
Они обыскали Закирьяна и приказали ему держать руки за спиной.
— Шагом марш! — приказал бакенщику Самбосаит. И весело сказал ребятам: — Ну, пионеры, выходи! Пошли с нами! Волка сдавать.
— А тут еще двое были… — сказал Мидхат.
— Знаю. И те не уйдут, — улыбнулся Самбосаит.
Последнее письмо
«Милая Наиля!
Скоро мы
Там, видимо, всерьез стали интересоваться нашим отрядом. Вчера на пристани Охлыстино вызвали меня для разговора.
Если я сумею отправить ребят из Уфы автобусом, тогда останусь там на несколько дней. Хочу сходить в медицинский институт, чтобы получить подробную консультацию о приеме. Я твердо решила стать врачом. Проверив себя на практике в качестве педагога, пришла к твердому убеждению, что это не мое призвание, хотя я очень люблю детей.
Понимаешь, Наиля, прощаюсь я с профессией, которую не успела приобрести. Но с детворой я не прощусь никогда. Можно ведь, в конце концов, стать и детским врачом. В Охлыстине мы встретили замечательного врача. Эта женщина приняла ребят, как своих детей. Мне хочется стать такой же, как она.
Но хватит о себе.
Ребята мои с нетерпением ждут приезда в Уфу.
Каждый думает о столице по-своему: поэт Иршат мечтает встретиться с «живыми писателями», тихоня Шакир рвется побывать в школе штангистов, Мидхату непременно нужен цирк, а Сабит и Юлай с увлечением рассказывают всем о каких-то фейерверках и аттракционах.
Я, как ты знаешь, буду в Уфе не впервые.
Но и меня влечет и манит наша столица. Люблю в Уфе многое. И прежде всего — место слияния Караидели с Агиделью. Люблю сады и парки Уфы.
Пока еще сохранены в Уфе старые районы — Старая Уфа, Цыганская Поляна, Сутолка, Нижегородка, Дубки, Архирейка. Они по-своему хороши, но прелесть Уфы и в новостройках.
В Уфе бывали Надежда Константиновна Крупская и, конечно, Чапаев. Бывали и писатель Аксаков, художник Нестеров, поэт Мажит Гафури, видный большевик Шагит Худайбердин.
В Уфу, скорее в Уфу!
До свидания, Наиля!
Твоя Фатима.
Р. S. Если удастся поступить в мединститут, я заставлю и тебя туда поступать. Но только ты готовься как следует! Хорошо?»
Тайна Караидели
В Уфе путешественников ждали новые приключения.
Как только команда переступила порог общежития, отведенного для нее Республиканским советом по туризму, оказалось, что снова исчез Мидхат.
Заволновались все, но больше всех Фатима.
— Вечно этот Мидхат! — зашумели девочки.
— Выговор ему надо влепить! — сказал Юлай.
Круглолицая комендантша общежития, не замечая волнения гостей, широко улыбалась и приветливо приглашала их в комнаты:
— Пожалуйста, деточки, пожалуйста! Девочки налево — в восьмую, мальчики — в одиннадцатую, направо по коридору.
— Идите, — сказала Фатима, — а я что-нибудь придумаю.
Ребята неохотно разошлись.
Вожатая присела к столику и закрыла лицо руками.
Звонить по телефону?.. Бежать в милицию?..