Тайна короля

Арк Ева

доказал, что страна, открытая генуэзцем Колумбом, является не Индией, а Новым Светом. Теперь многие так и называют её: «Земля Америго».

–Ты слышала, сестрица? – возбуждённый Шарль повернулся к Луизе.

Тоже взглянув на девушку, хозяин заметил:

–Вы мало едите, мадемуазель. Попробуйте этот персик.

Поблагодарив его, Луиза, в свою очередь, спросила:

–А Вы бывали у нас в Монбаре, господин де Нери?

Благородные манеры и образованность флорентийца (как выяснилось, помимо французского, тот свободно владел также испанским и немецким языками) произвели

должное впечатление на дочь барона.

–Да, мадемуазель, я приезжал к Вашей матушке, чтобы оформить купчую на дом, – переглянувшись с донной Марией, ответил тот. – Но это было более десяти лет назад. Поэтому Вы не помните меня.

Не успел обед закончиться, как из Турнеля вернулся слуга банкира. Прочитав принесённое им письмо, графиня де Сольё сообщила:

–Это от моей невестки. Мой сын вместе с шевалье де Оре уехал в Бретань, но сама госпожа де Оре и мой внук будут здесь после полудня.

Покончив с обедом, донна Мария уединилась с хозяином в его кабинете, чтобы поговорить о делах. Шарль отправился на конюшню, а падчерица банкира предложила Луизе прогуляться по саду. Однако сначала они поднялись на этаж выше, где находились женские комнаты. В спальне Агнес внимание Луизы сразу привлекла клетка с жёлтой канарейкой.

–У тебя здесь красиво, Агнес, – сказала она, оглядевшись по сторонам.

–В старом доме здесь был чердак, где спала Ваша матушка, – неожиданно сообщила та.

В ответ Луиза с удивлением посмотрела на девушку, комната которой, начиная с гобеленов на стенах и заканчивая шёлковыми занавесями кровати, была достойна принцессы, а она гордилась тем, что спала на том же этаже, что и Лоренца.

–А где у вас кухня? – спросила она после паузы.

–Внизу, мадемуазель.

–Давай сначала заглянем туда.

Среди булькающих кастрюль и суетившихся служанок Луиза сразу почувствовала себя как дома. Только заправлял здесь не повар замка Монбар, а хозяйка дома Льва. Засучив до локтей рукава и подпоясавшись фартуком, она собственноручно месила тесто.

–Не могу ли я чем-нибудь помочь Вам? – обратилась к банкирше Луиза.

В ответ та замахала руками:

–Вы можете испачкать платье, мадемуазель!

–А что это будет? – поинтересовалась Луиза, указав рукой на тесто.

–Пирог с яблоками.

–Вы кладёте туда корицу?

–Да, и ещё имбирь, а сверху посыпаю сахарной пудрой.

–Я умею делать медовые пирожные. Вы не дадите мне немного муки?

Сдавшись, донна Камилла приказала служанке принести два фартука: для дочери и Луизы. Оказалось, что Агнес тоже знала толк в тесте. Кладя начинку в пирожные, Луиза неожиданно вспомнила, как в детстве повар Лионель учил её готовить, а она вся перепачкалась мукой. Как раз в этот момент вошла мать барона де Монбара, которая при виде Луизы прошипела:

–Опять эта девчонка вертится на кухне! Можно подумать, что её отцом был какой-нибудь лакей!

Между тем супруга банкира де Нери что-то рассказывала ей с ломбардским акцентом и Луиза, сосредоточившись, разобрала последнюю фразу:

–…у моего отца была большая семья, а я – самая старшая и поэтому выучилась готовить рано.

–А кто был Ваш отец?

–Он

арендовал участок земли у нашего сеньора под Новарой. Однако, хотя трудился с утра до ночи, едва мог прокормить нас. Когда один торговец из города предложил ему взять меня в служанки, мой отец с радостью согласился. Вскоре Новару заняли французские солдаты и я познакомилась с одним из них, Клодом Гийонне, моим первым мужем и отцом Агнес. Но если бы не Ваша матушка, мадемуазель, я бы, наверно, не вышла замуж за Клода и не встретила бы моего второго мужа…

–Почему?

–Дело в том, что поначалу я боялась Клода: ведь он был французом. Как раз в это время в Новару приехала донна Лоренца и поселилась в доме моего хозяина. Ваша матушка помогла мне объясниться с Клодом и он сделал мне предложение.

–А что было потом? – снова спросила Луиза, так как её собеседница внезапно умолкла.

–Началась осада Новары и французы стали умирать от голода и болезней. Тогда донна Лоренца устроила госпиталь в доме и многих спасла, в том числе, и Клода, а сама едва не погибла в огне в последний день осады.

–Ваша матушка – святая, – добавила банкирша, утерев фартуком слёзы, выступившие на глазах из-за тягостных воспоминаний.

Луиза же подумала, что многого не знает о своей матери. В отличие от неё, на лице у Агнес было такое выражение, будто падчерица банкира слышала всё это не один раз.

–А как Вы познакомились с господином де Нери?

–После снятия осады мы с Клодом поженились и отправились во Францию. Родня моего мужа жила в Лионе и он хотел открыть там кузнечную мастерскую. К сожалению, из этого ничего не вышло и Ваша матушка предложила нам поехать с ней в Париж, где у неё был собственный дом. А потом сюда прибыл мессир Бенедетто и стал управляющим конторы. Но донна Лоренца вскоре уехала в Саше и, как мы позже узнали, вышла там замуж за барона де Монбара.

Супруга банкира немного помолчала, словно собирая вместе разрозненные воспоминания и затем продолжила:

–Мы с Клодом не поехали вместе с Вашей матушкой из-за того, что я была в положении. Однако Богу было угодно забрать у меня моего первенца. Клод тоже стал прихварывать: у него болела грудь. Не знаю, как бы я перенесла всё это, если бы не мессир Бенедетто. Он стал нашим хозяином, сняв в аренду этот дом, а потом выкупил его у донны Лоренцы. Мессир Бенедетто не слишком загружал Клода работой и даже пригласил для него лекаря. И всё же Творец призвал к себе моего первого мужа вскоре после того, как родилась Агнес.

На этот раз донна Камилла сумела удержаться от слёз и лишь вздохнула, бросив взгляд на дочь.

–Я не знала, что мне делать: то ли вернуться к отцу, то ли отправиться к родне мужа в Лион. Но мессир Бенедетто уговорил меня остаться и, когда истёк срок траура, предложил мне выйти за него замуж. Тогда я согласилась ради Агнес, но очень скоро полюбила мессира Бенедетто, потому что он – хороший человек. Благодаря ему вся моя семья выбралась из нужды. А те деньги, которые оставил мне Клод, он вложил так выгодно, что у Агнес теперь не меньшее приданое, чем у дочери сеньора, на которого всю жизнь работал мой отец.