Тайна Магдалины
Шрифт:
По их возвращении в Галилею у Марии и Исы родилась прекрасная маленькая девочка. Они дали ей двойное имя — Сара-Фамарь. Имя Сара напоминало о благородной иудейской женщине из писаний, жене Авраама. Фамарь было галилейским именем; оно означало финиковую пальму, которая в изобилии растет в этой местности, и поколениями использовалось царскими домами как уменьшительное имя для своих дочерей.
Благородная семья росла, росло и их служение, и дети Израиля получили надежду на будущее. Это было действительно Великое Время.
Глава 18
Замок
29 июня 2005 года
Никто не проронил ни слова, когда Питер закончил читать свой перевод первой книги. Минуту они все сидели в молчании, каждый по-своему переваривая информацию. Все они время от времени плакали — мужчины более сдержанно, женщины более открыто — над отдельными деталями истории Марии.
Наконец Синклер прервал молчание:
— С чего начнем?
Морин покачала головой.
— Я даже не знаю, с чего начать. — Она посмотрела на Питера, чтобы понять, как он справляется со всем этим. Он выглядел удивительно спокойным, даже улыбнулся ей, когда их глаза встретились. — Ты в порядке? — спросила она.
Он кивнул.
— Лучше не бывает. Это очень странно, но я не чувствую ни потрясения, ни беспокойства, ни тревоги, а просто… удовлетворение. Я не могу объяснить…
— Ты выглядишь усталым, — заметила Тамми. — Но ты проделал замечательную работу.
Синклер и Ролан единодушно согласились с ней, каждый из них поблагодарил Питера за его неустанный труд переводчика.
— Почему бы тебе не отдохнуть немного, а завтра ты приступишь к остальным книгам, — мягко предложила Морин. — Серьезно, Пит, тебе надо поспать.
Питер непреклонно покачал головой.
— Ни за что. Остались еще две книги — Книга Учеников и та, которую она называет Книгой Мрачного Времени. Я думаю, мы можем предположить, что это рассказ очевидца о распятии, и я никуда не уйду, пока не выясню это.
Когда они поняли, что Питер не сдвинется с места, Синклер принес для него поднос с чаем. Священник все еще отказывался от еды, считая, что ему нужно поститься, пока он переводит. Тогда они оставили его одного, и Синклер, Морин и Тамми перешли в столовую, чтобы слегка перекусить. Ролан получил приглашение присоединиться к ним, но он вежливо отказался, заявив, что у него слишком много дел. Он переглянулся с Тамми и ушел.
Обед был легким, потому что никого из них особенно не интересовала еда. Им все еще было трудно выразить в словах свое впечатление от первой книги. Наконец, Тамми заговорила о том, что касается Иоанна:
— После дня, проведенного с Дереком, все это приобретает гораздо больший смысл. Теперь я понимаю, почему последователи Иоанна из Гильдии так сильно ненавидят Марию и Саломею, но все равно это так несправедливо.
Морин пришла в замешательство. Она еще не была посвящена в открытия Тамми.
— Что ты имеешь в виду? Это те
Тамми рассказала все, что она узнала от Дерека во время того ужасного посещения Каркассонна. Морин выслушала ее в гробовом молчании.
— Но вы уже знали, что у Марии был сын от Иоанна Крестителя? — Она задала этот вопрос им обоим. — Я просто шокирована.
Синклер кивнул.
— Это будет шоком для большинства людей. Мы знаем об этом из предания, но мало кто из людей, вне нашей — с гордостью могу сказать — еретической секты отдает себе в этом отчет. Чтобы вычеркнуть этот факт из истории, были предприняты согласованные усилия — с обеих сторон. Предположительно, последователи Иисуса не хотели, чтобы хоть какая-нибудь информация об Иоанне бросила тень на историю Иисуса, так осторожно и продуманно рассказанную авторами Евангелий.
Тамми прервала его:
— Последователи Иоанна не говорят об этом, потому что они презирают Марию Магдалину. Я начала читать документы их Гильдии, эту так называемую «Истинную Книгу Священного Грааля». Они называют ее так, потому что верят, будто единственная святая кровь происходит от Иоанна и его ребенка и это делает их династию истинным Священным Граалем, истинным сосудом святой крови. Они будут вычеркивать любое упоминание о Марии Магдалине не только из писания, но и из истории. У них в Гильдии есть закон, что ее никогда нельзя упоминать, не присоединив к имени прозвища шлюхи.
— Это не имеет смысла, — сказала Морин. — Она была матерью ребенка Иоанна, и они признают его законным. Почему же они так ненавидят Марию Магдалину?
— Потому что считают, будто она и Саломея замыслили смерть Иоанна, чтобы Мария могла выйти замуж за Иисуса — Ису — и таким образом он смог занять положение помазанника. И так он смог узурпировать положение отца ребенка Иоанна и воспитать его в назарейских традициях. Действительно, как часть своего обряда, они отрицают Христа, плюя на крест и называя его Узурпатором.
Морин посмотрела на них обоих.
— Я сомневаюсь, стоит ли поднимать этот вопрос, но мне трудно поверить, что Жан-Клод — один из них.
— Ты имеешь в виду Жана-Батиста, — презрительно бросила Тамми.
— Когда мы были в Монсегюре… он так много знал о катарах. Не только это, он отзывался о них с таким почтением, с таким уважением. Неужели все это был спектакль?
Синклер вздохнул и потер руками лицо.
— Да, и это была только малая часть очень большого спектакля, насколько я понимаю. Ролан обнаружил, что Жан-Клода с детства готовили к проникновению в нашу организацию. Его семья богата, и при помощи Гильдии он смог создать себе легенду. Известно, что он добавил деталь о родстве с Паскалями позднее, что должно было вызвать у меня подозрение, но не было причин не верить ему. И факт остается фактом, он — признанный ученый-историк, эксперт в нашей истории. Но в его случае это обращено не к благородным целям, а скорее в духе «Знай своего врага».