Тайна Марии Стюарт
Шрифт:
– Я кузен камергера лорда Дарнли, который остановился в Холируде, – ответил он. – По правде говоря, у меня мало обязанностей, в основном смотрю и слушаю. А это мой младший брат, – он указал на Марию.
– Стало быть, в вашей семье все рослые как на подбор. И скороспелые: вырастают еще до того, как у них ломается голос.
Мужчина был наблюдательным. Нужно вести себя очень осторожно, но это лишь обостряло удовольствие от рискованной вылазки.
– Мне уже пятнадцать лет, и я устал ждать, – храбро заявила Мария.
– Все придет в свое время, паренек, –
– Позвольте спросить, а каково ваше ремесло? – поинтересовался Дарнли.
– Я печатник. Работаю вон там, у Бассандайна, – он указал на дверь на другой стороне улицы. – В прошлом году мы напечатали пять разных книг и почти все продали. – В его голосе звучала нескрываемая гордость.
– Долгими зимними вечерами мало чем можно заняться, кроме чтения, – сказал Дарнли. – Неудивительно, что ваше дело процветает.
«Нет, нет, не говори этого, – подумала Мария. – Лучше скажи, какой правильный выбор они сделали».
– Что вы знаете о местных зимах? – спросил мужчина. – Вы же недавно приехали.
– Мы приехали в феврале.
– Точнее, в середине февраля. И сразу же направились в охотничий дворец. Вы не представляете, что мы делаем в Шотландии, когда наступает «темный тоннель» – короткие дни с ноября по январь. А в Англии, как я слышал, в это время все только и знают, что веселятся да устраивают представления. Но я не делаю вид, будто понимаю их, самому там бывать не приходилось.
Казалось, он гордился этим.
– Откуда вы точно узнали, когда мы приехали? – спросила Мария.
– Это всем известно. Мы следим за всем, что связано с нашей королевой. Мы знаем, когда она уезжает и приезжает, кто и когда посещает ее, с кем она ест, что она носит и какие песни поет с этим уродливым маленьким итальянцем.
Этот незнакомец знал все о ней, а она даже не знала его имени!
– Но насколько верны ваши сведения? – невольно спросила она.
– Это зависит от осведомителя, – ответил мужчина. – Некоторые более надежны, чем другие.
«Кто же твои осведомители?» – подумала Мария. Она видела, что Дарнли готов задать такой же вопрос, и остановила его взглядом. Он мог выдать их обоих.
– К примеру, ваши последние сведения ложные, – сказала она. – Итальянец не урод. Я знаю, потому что видел его и говорил с ним.
– Не урод? Но у меня есть сведения – причем из абсолютно надежного источника, – что у него есть горб, а глаза выпученные, как у жабы! – Собеседник был явно разочарован.
– Нет, – со смехом заверила Мария. – Он низкого роста, но в остальном нормального телосложения. Но скажите, что вы слышали о предстоящей свадьбе королевы?
Теперь рассмеялся мужчина:
– Вы предлагаете мне рассказать, что на уме у вашего господина?
– Почему бы и нет? – отозвался Дарнли. – Он господин моего кузена, а меня взяли с собой по протекции и для перемены обстановки. Думаю, лорд Дарнли… Нет, я правда не знаю.
– Простак, – отчеканил мужчина. – Честолюбивый простак. А королева потеряла голову из-за него. Тем не менее она должна выйти замуж: рядом нет другого подходящего кандидата.
Мария и Дарнли поспешили за ними с сильно бьющимися сердцами. Это было в сто раз лучше, чем придворные слухи.
Когда переходили улицу, то увидели высокого всадника, направлявшегося во дворец. Люди расступались перед ним, снимали шапки и кричали: «Благослови вас Бог, лорд Морэй!» Всадник благосклонно отвечал на приветствия и неторопливо двигался дальше.
Лорд Джеймс! «Как легко и естественно он принимает знаки почтения от горожан», – подумала Мария.
– Это граф Морэй, – объяснил мужчина. – Скорее всего, вы не встречались с ним, так как он редко посещал двор после приезда вашего господина. Он бастард короля Якова и первейший человек в Шотландии.
Как просто он это сказал: «Первейший человек в Шотландии».
– Почему? – спросила Мария.
Теперь они стояли перед таверной, но она уцепилась за дублет собеседника, желая получить ответ до того, как они войдут в шумное помещение.
– Он удержал страну в руках после смерти старой королевы и до того, как протестантская церковь вошла в полную силу. Он единственный, кто управлял делами в трудные времена войны с Францией, когда у нас не было ни короля, ни королевы, а только Джон Нокс, и в первые годы после возвращения молодой королевы. Он знает наш народ и его обычаи, и люди любят его. Очень жаль, что он вышел из королевского совета и отстранился от государственных дел. Это дурной знак.
– Где вы это слышали? – резко спросил Дарнли.
– Каждый знает об этом, – ответил мужчина. – Это не секрет. – Он с тоской посмотрел на таверну, откуда доносился веселый шум, запах пива и свежеиспеченного хлеба каждый раз, когда кто-то выходил на улицу.
– Но что будет с графом? – спросила Мария, не отпуская рукав его дублета.
– Он либо станет сильнее и свергнет королеву и ее избранника, либо лишится всего, что имеет, и будет предан забвению. Это решать людям.
Мария отпустила его.
– И вам все равно, что случится? – спросила она.
– Меня устроит и то, и другое, если мой печатный пресс останется в целости и сохранности. Граф Морэй хороший человек, а королева – хорошая женщина. Нет, пусть люди решают. – Он пожал плечами. – Пойдем, выпьем!
– Нет, мне что-то расхотелось, – ответила Мария. Духота и гомон таверны были ей отвратительны. Зачем идти туда, если можно остаться на улице, дышать свежим воздухом и видеть звезды?
– Как хотите. – Мужчина повернулся и ушел.