Тайна мастера
Шрифт:
— К сожалению, никакой девочки я у них не видел.
— Ты, вероятно, забыл. А жаль!
Молодые люди, слегка опьяненные, продолжали вести непринужденную беседу. Общение затянулось, и Матильда случайно взглянула на часы:
— Уже второй час ночи.
— Я тебя провожу, — сказал Генрих.
— Сейчас уже поздно, ложись спать, а я что-нибудь придумаю. В доме найдется место и для меня.
Штайнер пошел в свою комнату и лег спать.
ГЛАВА 11
Генрих
— Кто? — спросил он.
— Посыльный от Ждановича, — крикнули с улицы.
Генрих отворил дверь и увидел военного, который, козырнув, сообщил:
— Товарищ командир, вам нужно немедленно явиться к товарищу Ждановичу.
— А что случилось?
— Не могу знать.
Генрих вернулся в комнату и взглянул на часы.
— Четверть пятого, разбудил в самый сон, — недовольно проворчал Генрих.
Он быстро оделся и вышел из комнаты. В прихожей уже находились хозяйка с племянницей.
— Что случилось? — спросила Матильда.
— Вызывают на работу. Да вы спите и не волнуйтесь.
Генрих выскочил на улицу и направился к Ждановичу. В коридоре первого этажа здания ОГПУ выстроились сотрудники. Жданович был взбешен и устраивал разнос своим подчиненным. Перед ним навытяжку стоял следователь Земцов. Его перебинтованная голова и понурый вид указывали на то, что он побывал в серьезной переделке.
— Я требую немедленно арестовать виновных и приступить к расследованию происшествия. А вас Земцов я отстраняю от дела. Прошу сдать дежурному оружие и удостоверение. А остальным сотрудникам приказываю заниматься делом, — возмущенно говорил начальник ОГПУ.
Все разошлись по своим местам. На пороге появился Генрих Штайнер и, увидев Ждановича, подошел к нему.
— Что случилось, Георгий Михайлович?
— Случилось, дорогой мой, безобразие. Во время допроса сбежал Клаус фон Фрич.
— Как это могло произойти? Ведь уже был горький опыт.
— Вот именно — был! Следователь Земцов проводил допрос без охраны, даже не в следственной комнате изолятора, а в своем служебном кабинете. Проявив самонадеянность, следователь Земцов потерял бдительность, вот и поплатился сам. Получил по голове табуреткой, пока ох и ах, а этот барон и был таков, теперь ищи ветра в поле. Я поднял на ноги всех, кого надо, сейчас ведем поиски. Если к утру не найдем, то, считай, все пропало. Вся наша оперативная игра коту под хвост.
— Необходимо взять под контроль немецкий городок, — произнес Генрих.
— Уже взяли. Там у меня все под контролем. Если Клаус там появится, его сразу же схватят. Нет, туда он не сунется, у него в городе есть явки. Да вот только где
— А ведь я вас предупреждал, — не сдержавшись, съязвил Генрих.
Жданович внимательно посмотрел на него и спросил:
— Подумай, где Клаус может скрываться? Ты часто с ним общался, знаешь круг его знакомых.
— Рад был бы помочь, но, поверьте, вот так сразу на ум ничего не приходит.
— Я тебя не тороплю. Ты иди погуляй, подумай в спокойной обстановке. Есть у тебя чутье, я ведь все знаю, — хитро ухмыляясь, произнес Жданович.
— Я вас не понимаю, Георгий Михайлович, выражайтесь ясней.
— Но коль ты настаиваешь, тогда скажу. В прошлый раз, когда сбежал Бергер, ведь ты его сразу нашел, а потом отпустил. Почему ты это сделал?
Жданович смотрел Генриху прямо в глаза.
— Что молчишь? Отвечай! — сердито спросил чекист.
Колючий взгляд разоружал его. Кровь ударила Генриху в лицо, он покраснел.
— Вижу, совесть мучает. Значит, я был прав.
— Жалко мне его стало, — прошептал Штайнер и ощутил сухость во рту.
Генрих стоял опустошенный, слушая нарекания Ждановича.
— Мы с тобой не в бирюльки играем, мы военные люди и должны действовать разумом, а не эмоциями. Пожалел ты его, а зря! Он враг и тебя не пожалел бы, окажись ты на его пути.
— Откуда вы это знаете?
— Такая у меня работа, чтобы все знать.
Штайнер был изумлен. Жданович дружески похлопал Генриха по плечу и произнес:
— Я тебя ни в чем не обвиняю, Генрих. Знай одно: я в тебя верю! Только молод и горяч ты, и мало у тебя жизненного опыта, но ничего, это со временем проходит. А сейчас помоги нам найти Клауса фон Фрича. Ступай, Генрих, и подумай.
Он вышел из здания с огромным чувством вины перед этим человеком.
Генрих Штайнер стоял на улице и смотрел на ясное голубое небо. Свежая утренняя прохлада его бодрила. Он вспомнил тот день, когда встретился со Ждановичем, и, сожалея об этом, размышлял: «Не мое это дело — разыгрывать шпионов, не мое. Истинное мое призвание — авиация. Здесь все ясно и понятно. А с этими шпионами сам черт ногу сломает, одно притворство».
Генрих осмотрелся, думая, куда ему направиться. Город просыпался. Он вспомнил вчерашний вечер и подумал: «Говорили мы с Матильдой о многом, а главного я у нее так и не спросил».
Генрих вернулся домой вовремя. У калитки он встретил Матильду.
— У меня к тебе важный разговор, — произнес он.
— Слушаю тебя.
— Скажи мне, кто тебя вчера провожал? — хмуро спросил Генрих.
На ее лице выразилось недоумение. Овладев собой, она раздраженно заявила:
— Генрих! Ты меня удивляешь. Неужели ты ревновать надумал?