Тайна мастера

Калифулов Николай Михайлович

— К сожалению, никакой девочки я у них не видел.

— Ты, вероятно, забыл. А жаль!

Молодые люди, слегка опьяненные, продолжали вести непринужденную беседу. Общение затянулось, и Матильда случайно взглянула на часы:

— Уже второй час ночи.

— Я тебя провожу, — сказал Генрих.

— Сейчас уже поздно, ложись спать, а я что-нибудь придумаю. В доме найдется место и для меня.

Штайнер пошел в свою комнату и лег спать.

ГЛАВА 11

Генрих

внезапно проснулся от громких ударов в дверь. Он спрыгнул с кровати, выдернул наган из кобуры и подбежал к дверям.

— Кто? — спросил он.

— Посыльный от Ждановича, — крикнули с улицы.

Генрих отворил дверь и увидел военного, который, козырнув, сообщил:

— Товарищ командир, вам нужно немедленно явиться к товарищу Ждановичу.

— А что случилось?

— Не могу знать.

Генрих вернулся в комнату и взглянул на часы.

— Четверть пятого, разбудил в самый сон, — недовольно проворчал Генрих.

Он быстро оделся и вышел из комнаты. В прихожей уже находились хозяйка с племянницей.

— Что случилось? — спросила Матильда.

— Вызывают на работу. Да вы спите и не волнуйтесь.

Генрих выскочил на улицу и направился к Ждановичу. В коридоре первого этажа здания ОГПУ выстроились сотрудники. Жданович был взбешен и устраивал разнос своим подчиненным. Перед ним навытяжку стоял следователь Земцов. Его перебинтованная голова и понурый вид указывали на то, что он побывал в серьезной переделке.

— Я требую немедленно арестовать виновных и приступить к расследованию происшествия. А вас Земцов я отстраняю от дела. Прошу сдать дежурному оружие и удостоверение. А остальным сотрудникам приказываю заниматься делом, — возмущенно говорил начальник ОГПУ.

Все разошлись по своим местам. На пороге появился Генрих Штайнер и, увидев Ждановича, подошел к нему.

— Что случилось, Георгий Михайлович?

— Случилось, дорогой мой, безобразие. Во время допроса сбежал Клаус фон Фрич.

— Как это могло произойти? Ведь уже был горький опыт.

— Вот именно — был! Следователь Земцов проводил допрос без охраны, даже не в следственной комнате изолятора, а в своем служебном кабинете. Проявив самонадеянность, следователь Земцов потерял бдительность, вот и поплатился сам. Получил по голове табуреткой, пока ох и ах, а этот барон и был таков, теперь ищи ветра в поле. Я поднял на ноги всех, кого надо, сейчас ведем поиски. Если к утру не найдем, то, считай, все пропало. Вся наша оперативная игра коту под хвост.

— Необходимо взять под контроль немецкий городок, — произнес Генрих.

— Уже взяли. Там у меня все под контролем. Если Клаус там появится, его сразу же схватят. Нет, туда он не сунется, у него в городе есть явки. Да вот только где

они? Похоже, рано мы его арестовали.

— А ведь я вас предупреждал, — не сдержавшись, съязвил Генрих.

Жданович внимательно посмотрел на него и спросил:

— Подумай, где Клаус может скрываться? Ты часто с ним общался, знаешь круг его знакомых.

— Рад был бы помочь, но, поверьте, вот так сразу на ум ничего не приходит.

— Я тебя не тороплю. Ты иди погуляй, подумай в спокойной обстановке. Есть у тебя чутье, я ведь все знаю, — хитро ухмыляясь, произнес Жданович.

— Я вас не понимаю, Георгий Михайлович, выражайтесь ясней.

— Но коль ты настаиваешь, тогда скажу. В прошлый раз, когда сбежал Бергер, ведь ты его сразу нашел, а потом отпустил. Почему ты это сделал?

Жданович смотрел Генриху прямо в глаза.

— Что молчишь? Отвечай! — сердито спросил чекист.

Колючий взгляд разоружал его. Кровь ударила Генриху в лицо, он покраснел.

— Вижу, совесть мучает. Значит, я был прав.

— Жалко мне его стало, — прошептал Штайнер и ощутил сухость во рту.

Генрих стоял опустошенный, слушая нарекания Ждановича.

— Мы с тобой не в бирюльки играем, мы военные люди и должны действовать разумом, а не эмоциями. Пожалел ты его, а зря! Он враг и тебя не пожалел бы, окажись ты на его пути.

— Откуда вы это знаете?

— Такая у меня работа, чтобы все знать.

Штайнер был изумлен. Жданович дружески похлопал Генриха по плечу и произнес:

— Я тебя ни в чем не обвиняю, Генрих. Знай одно: я в тебя верю! Только молод и горяч ты, и мало у тебя жизненного опыта, но ничего, это со временем проходит. А сейчас помоги нам найти Клауса фон Фрича. Ступай, Генрих, и подумай.

Он вышел из здания с огромным чувством вины перед этим человеком.

Генрих Штайнер стоял на улице и смотрел на ясное голубое небо. Свежая утренняя прохлада его бодрила. Он вспомнил тот день, когда встретился со Ждановичем, и, сожалея об этом, размышлял: «Не мое это дело — разыгрывать шпионов, не мое. Истинное мое призвание — авиация. Здесь все ясно и понятно. А с этими шпионами сам черт ногу сломает, одно притворство».

Генрих осмотрелся, думая, куда ему направиться. Город просыпался. Он вспомнил вчерашний вечер и подумал: «Говорили мы с Матильдой о многом, а главного я у нее так и не спросил».

Генрих вернулся домой вовремя. У калитки он встретил Матильду.

— У меня к тебе важный разговор, — произнес он.

— Слушаю тебя.

— Скажи мне, кто тебя вчера провожал? — хмуро спросил Генрих.

На ее лице выразилось недоумение. Овладев собой, она раздраженно заявила:

— Генрих! Ты меня удивляешь. Неужели ты ревновать надумал?