Тайна мастера
Шрифт:
— Наконец я тебя дождался, — вымолвил он.
— Не ожидал я тебя здесь увидеть! — удивленно воскликнул Генрих.
Мозер сдержанно улыбнулся:
— Прошу в машину, мы выезжаем немедленно. Нам с вами предстоит дальняя дорога. И знайте: я дал слово Хюбнеру доставить вас до места в целости и сохранности.
Автомобиль тронулся с места и стал набирать скорость. Генрих обернулся и посмотрел на самолет, который уже взлетел и взял курс обратно. Он провожал взглядом удаляющийся самолет, и ему стало тоскливо. Внезапно он увидел
— Смотрите, Ханс, — отчаянно выкрикнул Генрих. — Самолет взорвался!
Мозер не удивился и отреагировал сдержанно:
— Вероятно, какая-то неисправность. Жаль пилота Вилли Гертца, ему всегда не везло, — и добавил с усмешкой: — А вы, Штайнер, родились под счастливой звездой. Сегодня ваш день! Сегодня вам повезло!
Генрих понял двойной смысл его слов, а также осознал главное, что гибель самолета и его пилота Вилли Гертца была заранее спланирована Гельмутом Хюбнером.
«Хитроумный Хюбнер все учел. Теперь я погиб и для своих товарищей. Выходит, ценою жизни этого честного парня я убываю в неизвестность. Да! Слишком высокой ценой я получаю эту индульгенцию», — подумал Генрих Штайнер.
ГЛАВА 13
Вот уже скоро год, как Генрих Штайнер находится в Германии. По прибытии в Берлин он был арестован военной контрразведкой и сидел в Берлинской военной тюрьме «Колумбия Хаус» на Папештрассе близ аэропорта Темпельхоф. Единственное обвинение, которое вменялось ему — это нелегальный переход германской границы с целью проведения шпионской работы в пользу Советского Союза. Генрих находился в одиночной камере и через маленькое зарешеченное окно под потолком смотрел на небо. Это было одним из его любимых занятий в промежутках между допросами или во время продолжительных бессонных ночей.
Неожиданно его мысли прервал посторонний звук, он обернулся и увидел, как дверь в камеру открылась и, на пороге появился улыбающийся Гельмут Хюбнер, который произнес:
— Здравствуй, Генрих! Наконец все окончательно прояснилось. Ты свободен, как и прежде. Я очень рад этому.
Генрих смотрел на самодовольного виновника его злоключений и с обидой в голосе вымолвил:
— Не понимаю, за что я просидел столько времени в тюрьме? Вы обещали мне хороший прием на моей исторической родине.
— Не все так просто, дорогой Генрих. Всему виной этот Фрич. До своего ареста в России он часто с тобой общался. Как оказалось, барон не простой летчик, а сотрудник из ведомства военного управления разведки адмирала Канариса. Он изменник и работал на советскую разведку. Не скрою, к его разоблачению я тоже приложил свою руку, вовремя информировав адмирала Канариса. Поэтому тобой заинтересовалась военная контрразведка, и шла тщательная проверка. Сейчас, поздравляю, все подозрения с тебя сняты. Мне пришлось по инстанциям доказывать твою невиновность. Кстати, из Ливенска я прибыл два месяца назад.
— Как там Ливенск? — с интересом спросил Генрих.
— Ничего
— Значит, никакой ценности я как летчик для них не представлял?
— Да, это так!
— В таком случае я надеюсь принести пользу здесь, на моей новой родине.
— Время покажет, а для этого необходимо много работать и завоевать доверие руководства, — ответил Хюбнер.
«Теперь я остался один и без связи», — подумал Генрих.
— А сейчас идем, тебя ждут дела.
Спустя полчаса они вышли из тюрьмы и сели в автомобиль, который доставил их в район Розенек на уютную виллу Хюбнера. Стол уже был накрыт. Домохозяйка подала каждому по запеченной поросячьей ножке «хаксе» весом с полкило каждая и запивать принесла по литровой кружке баварского нефильтрованного ледяного пива. Увидев все это, Генрих воскликнул:
— Господин Хюбнер, видя такое великолепное блюдо, по-настоящему понимаешь, что кроме полного уныния существует и праздник для желудка.
Хюбнер засмеялся и сказал:
— Вот за что я тебя ценю, Генрих, так это за твою открытую непосредственность настоящего немецкого парня.
— Не преувеличивайте, господин Хюбнер!
— Называй меня по имени, и перейдем на «ты», мы же друзья, верно? — спросил собеседник.
— Верно! Спасибо тебе за все.
Они молча сидели за столом и увлеченно ели. Казалось, ничто не могло оторвать их от этого приятного занятия, и лишь изредка гость бросал незначительные фразы, а хозяин высказывал собственное мнение исключительного знатока баварской кухни. Насытившись основательно и напившись темного пива, эти двое вышли на террасу освежиться.
— Генрих, я все для тебя устроил. Проживать будешь на Килганштрассе, шесть, в тихом тупике рядом с Ноллендорфплац, это недалеко от военного министерства на Бендлерштрассе. Я тебе там нашел уютное местечко, работать будешь у меня в отделе.
— Почему министерство? — в недоумении спросил Штайнер.
— Самолеты от тебя не уйдут. Пока поработаешь там офицером отдела и наберешься опыта.
— Хотелось бы полетать, Гельмут. Я долго не сидел в кабине пилота и уже соскучился.
— Впрочем, здесь недалеко есть аэродром, и там стоят спортивные самолеты. Я тебя познакомлю с одним летчиком, это настоящий цирковой виртуоз. У него есть чему поучиться. Свое летное мастерство улучшать будешь там.
— И на этом спасибо!
— А сейчас, Генрих, прими от меня деньги. Пока обживайся на новой квартире. Даю тебе три дня на это, а потом принимайся за работу.
Генрих отвернулся и, будто бы задумавшись, смотрел на райский сад. Хозяин, увидев это, спросил:
— Что тебя тревожит, мой друг?
— Меня волнует судьба нашего друга Ханса Мозера. Что с ним?
— Не переживай, Генрих. Он служит, и у него все в порядке. Я тебе приготовил сюрприз и, уверяю, для тебя он будет неожиданным.