Тайна моего двойника
Шрифт:
— Игорек, ты помнишь, я тебе рассказывала, что…
— А «здравствуй, любимый», — уже не полагается?
— Нет, не полагается, потому что я должна тебе это срочно рассказать!
— Ты мою посылку получила?
— Получила, получила, послушай же меня…
— Капуста не испортилась?
— Не испортилась…
— Компьютер я не успел купить. Не хотелось брать, что попало, а со временем у меня туговато… Кстати, Сережа задержится в Париже еще дней на пять, так что если ты еще не успела написать, то у тебя есть шанс исправиться…
— Нет, ну ты что, нарочно?
Игорь засмеялся.
— Ладно, что там у тебя
— Понимаешь, мы с этой девушкой похожи, как две капли воды! Это не может быть просто так, такое сходство. Тут какая-то тайна…
Игорь как-то затих на том конце провода, затем спросил осторожно:
— Она француженка?
— Нет, американка…
— Как американка?!
В голосе Игоря слышался такое неподдельное изумление, что я рассмеялась.
— Ты что-нибудь имеешь против американцев, мой дорогой? Кажется, холодная война уже закончилась и общаться с американцами…
— Как ее зовут? — требовательно перебил меня Игорь.
— Ее зовут Шерил, Шерил Диксон… Игорек, я уверена, что она моя сестра!
— Что? Что ты говоришь? — закричал Игорь в трубку, перерывая мои излияния. — Ничего не слышу! Алло, алло, Оля! Ты меня слышишь? Что-то со связью!
— Игорь, Игорек, я тебя прекрасно слышу! Давай я тебе перезвоню!
— Нет, я тебе сам перезвоню, ты мне не звони, я сам, если не сегодня, то завтра, жди!
Тогда я ещё не знала, что он меня прекрасно слышал. Я не поняла, что ему просто срочно понадобилось прекратить этот телефонный разговор со мной.
Игорь бросил трубку так, будто она должна была взорваться. Стремительно вскочил со стула, но, сделав один-единственный шаг, замер, отвердел столбом. Взгляд его бродил бессмысленно по комнате, мысли кишели спутанным клубком, налезали одна на другую, ничего не обдумывалось и недодумывалось, и только одно слово болезненно пульсировало в голове: Оля. Оля. Оля. Не может быть, чтобы я так вляпался!
Очнувшись через несколько долгих, как пропасть, минут, кинулся к ящику стола, достал пачку сигарет. Руки предательски дрожали — он ненавидел это отвратительное состояние, когда сдают нервы, в общем-то достаточно крепкие.
Вытянул сигарету, резко дернул клапан зажигалки и прикурил, едва не опалив ресницы. Игорь обычно не курил, но в двух случаях ему страшно хотелось затянуться: когда он нервничал и когда он пил. Пил он, впрочем, мало и редко, нарочно отстаивая репутацию трезвенника («Моя голова — это мой главный рабочий инструмент, — шутил он, — и его надо содержать в порядке»…) — это позволяло ему уклониться от постоянных попоек, которыми отмечалось каждое важное, менее важное и даже совсем неважное событие в кругу людей, с которыми он имел дела последнее время. Он предпочитал посмаковать рюмочку коньяку наедине с самим собой — свои любимым и наидостойнейшим собеседником.
Затянувшись, он сел обратно на стул возле своего рабочего стола и достал факсы — переписка за последнюю неделю.
Игорь считал разумным вести дела при помощи факсов, а не телефонных звонков: во-первых, факс обязывал к корректности и секретной краткости изложения, тогда как телефон легко располагал к ненужным разговорам — а кто мог
«Наша подруга переехала в Европу три года назад. Уточнить местонахождение не удалось. Применять первый вариант?»
Игорь поморщился. «Первым вариантом» в их политической группе называлось давление, имеющее цель припугнуть и добыть информацию. Оно могло иметь разные формы: навести пистолет, к примеру, — разумеется, без малейшего намерения убить, или пригрозить неприятностями с близкими — без намерения угрозу выполнить. Существовали и другие варианты действий, вплоть до номера шесть… Но все это было далеко от Игоря, он не имел к этому отношения и никакими вариантами не пользовался, руки и совесть не марал. При всей своей толерантности, Игорь имел определенные принципы, которых придерживался, хотя другим их не навязывал и следования своим принципам ни от кого не ждал. Принципов этих было немного, но одним из них был: никакого насилия.
Чтобы оберечь свои принципы от конфликтных разногласий с установками и действиями других людей, Игорь просто-напросто никогда не брался за сомнительные дела. И теперь он проклинал себя за свою неосмотрительность. И вот, пожалуйста: уже пошли разговоры о «первом варианте»! А там и до других недалеко! И как он только позволил втянуть себя в это дело…
К тому же — неужели не понятно? — с «вариантами» можно засветиться. Им только американской полиции не хватало!
«Без вариантов! — гласил ответ Игоря, — Возвращайся, как условленно, с заездом в Париж. Задержись там на пару-тройку дней: выясни, существуют ли системы всеевропейской адресной информации. Со своей стороны, я подключу другие источники.»
Зло швырнув листки обратно в ящик, он долго и бездумно барабанил пальцами по столу. Парня надо срочно отзывать, это ясно. Но дальше-то что?
Игорь загасил третий окурок. Без паники, сказал он себе. Может, она просто однофамилица. Может, они не так уж и похожи.
Надо дождаться фотографий.
Без паники.
Игорь быстро набрал текст, который на этот раз был совсем лаконичным:
«Возвращайся немедленно».
Спустя пять минут факс ушел по назначению.
* * *
На следующий день Игорь позвонил мне, но связь снова была чудовищно плохая.
— Сережа уедет завтра, он не сможет задержаться, планы изменились… Ты письмо написала? Подробное? А фотографии сделала? Все уже у Сережи? Ты хорошо заклеила конверт? — прорывался голос Игоря через помехи, которые на этот раз я тоже слышала, словно он говорил со мной с Меркурия. — Соскучился! Мне не звони, не трать деньги! Я сам буду звонить! Целую!