Тайна моего двойника
Шрифт:
Дима угрюмо кивнул.
— Зачем?
— Не знаю. Мне велели человека убрать и все его следы уничтожить.
Я непонимающе посмотрела на Джонатана. Зачем? Зачем надо было уничтожать все следы? Но Джонатан в ответ лишь поднял брови.
— А меня… Если бы тебе удалось меня убить, ты мои фотографии и документы тоже должен был бы выкрасть?
— Я ж тебе говорю: мне инструкции по телефону давали. Сначала велели убить. А что мне потом бы сказали — не знаю. Может, и твои фотки велели бы…
— Какие у тебя инструкции насчет Шерил?
— Пока никаких. Сказали —
И снова ухмылка тенью проскользнула по его лицу. Но он быстро спохватился.
Мне было до такой степени тошно разговаривать с этим недоумком-недоделкой, что я прилагала неимоверные усилия, собирая всю свою волю в кулак. Хотелось выйти из этой комнаты, хотелось бежать из этой квартиры, чтобы не находиться в одном помещении с Димой, присутствие которого, казалось, загадило саму атмосферу, загустило воздух до зловонного ядовитого болота. И только горячее колено Джонатана рядом с моим удерживало меня, как спасательный круг, чтобы не захлебнуться в истерике.
Я помолчала, собираясь духом для последнего вопроса.
— Через дверь стрелял — ты? — проговорила я охрипшим от усталости и горечи голосом.
Дима, скосив голову набок, словно сожалея о чем-то, спросил:
— Кого я убил-то?
— Мать Шерил.
Дима не ответил, только глаза отвел.
— Что молчишь? Ублюдок ты, — сказала я в сердцах. — У тебя есть мать? А? Есть, я тебя спрашиваю?.. — уже кричала я.
Мой голос сорвался. Джонатан сжал мою руку.
Дима молчал, глядя в стенку.
Я отвернулась от него и посмотрела на Джонатана.
— Что делать будем? Вызывать полицию?
Джонатан изучал Диму с задумчивым видом.
— Знаешь что… — заговорил он, — пусть этот тип позвонит и скажет заказчику, что дело сделано.
— Гениально. Это гениально, Джонатан! — Я даже чмокнула его в щеку. — Вот что, Дима, — обернулась я поверженному противнику, — ты сейчас позвонишь по тому номеру в Москву и скажешь, что заказ выполнен.
Дима торопливо кивнул. Пай-мальчик, да и только. В глазах почти детское послушание и готовность вести себя хорошо в обмен на жизнь.
Я набрала под его диктовку московский номер. Он мне был незнаком, но я его запомнила. Придерживая трубку у уха Димы — руки его были по-прежнему в наручниках, — я прижалась к ней с обратной стороны, вслушиваясь в голос.
Телефон в московской квартире звонил долго, ее хозяин, видать, был погружен в сладкие сны, в которых его-то никто не убивал.
Наконец, трубка ожила сонным «Алле?»
— Задание выполнено, — глухо проговорил Дима.
— Не прошло и полгода… — усмехнулась трубка. — Забери все фотографии и документы. На этот раз, надеюсь, успеешь до прихода полиции.
— Я…
Я усиленно закивала Диме.
— Я уже все забрал.
— Надо же, мозги прорезались! Как там вторая?
— Все так же. Прогноз неблагоприятный.
— Она так еще год пролежит. Займись ею.
Дима посмотрел на меня. Я шепнула: «Там полиция».
— Нужно переждать. Там полно
— Твои проблемы. Я и так жду слишком долго.
Трубка грохнула и раздались гудки отбоя.
Джонатан посмотрел на меня вопросительно.
— Мне кажется, что это Сережа… Но телефон меняет тембр… И потом, сонный голос не совсем такой, как обычно, да и слушать с обратной стороны, сам понимаешь… Одно хорошо: они теперь будут ждать, что эта тварь — кивнула я в сторону Димы, — займется Шерил, и можно пока считать ее в безопасности. Потому что эту тварь сейчас увезет полиция. Прежде чем они поймут, что наемный убийца окончательно пропал, прежде чем сумеют выяснить, что он арестован — пройдет немало времени, в которое Шерил будет в безопасности, а мы… Мы сумеем, может быть, что-то предпринять.
Спустя два часа, осмотрев «место происшествия» и записав наши показания, полицейские увезли Диму. Утречком комиссара будет ждать хороший подарок от меня.
Мы остались одни.
Джонатан держал меня за плечи, вглядываясь в мое лицо.
— Ты хочешь спать? Или можешь мне рассказать подробно, что случилось?
— Куда там, спать… У меня нет сил ни на что, даже на «спать»… Кати убили чуть не на моих глазах. Там лужа крови… И это должна была быть я… И лужа моей крови…
Джонатан сильно сжал мои плечи и притянул меня к себе.
— Поедем ко мне, — прошептал он в мои волосы. — Тебе там будет лучше. К тому же у меня есть мазь для твоей шишки и коньяк для твоих нервов. Там и поговорим обо всем. Поехали?
Я ответила кивком и, сдернув шубу с вешалки, вышла за Джонатаном на лестничную площадку. Тщательно запирая дверь, которую так легко открыл убийца Дима, я почему-то почувствовала, что я больше никогда в этой квартире не буду жить.
Расположившись на тахте у Джонатана, на которую он принес специальный «кроватный» поднос с ножками, где стояли рюмки с коньяком, фрукты и шоколад, я с наслаждением смаковала ароматный, терпкий, обжигающий горло золотистый коньяк и неторопливо, хотя и сбивчиво, рассказывала ему все, что случилось, и все, что я перечувствовала и передумала за последние дни. Джонатан не перебивал, слушал внимательно и задумчиво. Усталость и расслабляющее действие коньяка сделали, наконец, свое дело, мой голос окончательно сел и стал прорываться хрипотцой и грудными басами, а отяжелевшие веки сползали на глаза.
Кажется, я заснула на середине какой-то фразы. Джонатан легонько подтолкнул меня и я свалилась на подушку. Он натянул мне на плечи плед.
— Откуда у тебя наручники? — прошептала я сквозь дрему.
— Из секс-магазина, — был ответ.
Не знаю, удивилась я или нет. Я уже спала, свернувшись клубком у плеча Джонатана. Его рука всю ночь обвивала мои плечи, охраняя меня от кошмарных снов и от еще более кошмарной реальности.
Блистало солнце. Одиннадцать утра. Джонатан не спал, лежал возле меня одетый. Ну да, мы же свалились вчера, не раздеваясь. Заметив, что я открыла глаза, он приподнялся на локте.