Тайна Морин
Шрифт:
Особняк был тёмным и безмолвным, Идан и Клаудия старались двигаться как можно тише. Многочисленные ступени давались Идану с огромным трудом, под конец он уже почти полз по лестнице. Но худенькое плечо Клаудии под его костлявой рукой давало зыбкое чувство опоры и уверенности, не смотря ни на что. Казалось, что прошло полвека, пока они добрались до комнаты с часами. Идан до последнего не верил, что те будут на месте.
Гостиная была тёмной и тихой, только в камине теплились остатки огня. Часы стояли на каминной полке, как ни в чём не бывало. Идан напряг зрение, чтобы разглядеть циферблат и обмер. Стрелка действительно продолжала
– Клаудия, мне нужно тебя кое о чём попросить...
– Да, гер друг! Всё что угодно!
– Принеси мой саквояж из комнаты. Она располагается напротив спальни Морин, и ты должна быть предельно осторожна, - сердце его невыносимо стучало в груди, и он боялся, что оно остановится, но больше он переживал за девушку
– Не волнуйся, гер друг! Я раздобуду его, и скоро вернусь...
– сказала Клаудия, она предусмотрительно сняла обувь, и на цыпочках побежала прочь из столовой.
Пока девочки не было Идан приступил к осмотру часов, насколько позволяло его зрение и тусклый свет фонаря. Несмотря на своё плачевное положение он не мог не восхититься искусно проделанной работой мастеров. Он попытался столкнуть часы, но их основа, выполненная из природного камня, была слишком тяжёлой для старика. Ему удалось только немного сдвинуть их, чтобы увидеть заднюю крышку и надпись на ней. Буквы расплывались, и сливались, не желая быть прочитанными. Свободной рукой Идан протёр глаза, и ещё раз сфокусировался на словах.
Надпись гласила: "Моя любовь позволит тебе жить вечно, сын мой. Твоя матушка."
"Сын мой! Значит часы не принадлежали Морин! Они были подарком геру Остхоффу от матери! Любовь позволит тебе жить вечно... Неужели гер Остхофф сам использовал женщин, чтобы продлевать свою жизнь? И Морин была его жертвой! Как же она смогла повернуть время вспять? Думай Идан! Думай! Повернуть время вспять....Повернуть..."
И тут его взгляд упал на заводную головку в виде черепа, как ему показалось в неверном свете масляной лампы.. Он поставил лампу на каминную полку, и дрожащей рукой взялся за этот крохотный выступ сбоку часов. Пальцы предательски дрожали, и он не мог провернуть её, как ни пытался. Но тут из глубины дома послышался крик.
"Клаудия!"
Крик пронёсся по пустым тихим коридорам особняка, и эхом отразился множество раз от каменных стен и высоких сводов. Идан понимал, что ничем не сможет помочь девочке и сделал единственное, что мог. Он собрал все свои силы, и повернул заводную головку. Что-то внутри часов щёлкнуло, и стрелка на миг остановилась. Идан провернул выступ ещё раз, и ещё, услышал тихое жужжание и вдруг, стрелка стала двигаться как ей и проложено.
Он сделал ещё несколько усилий, стрелка стала крутиться всё быстрее и быстрее, когда внезапно тишину разорвал звон. Звенело что-то внутри часов, так оглушительно, что Идан инстинктивно закрыл уши, и упал на колени,спасаясь от этого звука. Но даже с закрытыми ушами он явственно различил женский крик, безумный, отчаянный, леденящий душу. Звон часов и этот душераздирающий вопль слились воедино в самый ужасный звук, который Идану приходилось слышать.
Прошло неизвестно сколько времени, пока часы замолкли, вместе с ними затих и крик женщины. Идан вдруг понял, что лежит на полу, скрючившись, как эмбрион.
Он снова видел всё чётко и ясно, все предметы вокруг, даже в темноте, и он видел свою руку... Это снова была его рука! Загорелая, сильная с длинными ловкими пальцами часовщика. Не веря своему счастью, он дотронулся до лица.
– Это я!
– воскликнул Идан, его радости и ликованию не было предела, но через пару мгновений сознание пронзила болезненная мысль.
– О Боже! Клаудия!
Стремглав он бросился в сторону покоев Морин, куда отправилась Клаудия. На ходу он скинул, плащ, который путался в ногах. Он бежал не обращая внимания на боль в израненных ступнях, поглощенный одной только мыслью:
"Милая Клаудия, пожалуйста. Только будь жива!"
Повернув в очередной коридор он с размаху столкнулся с кем-то, и этот кто-то отлетел в стену, послышался удар и стон:
– Ай!
– Дитя!
– Идан схватил девушку в охапку, и прижал к груди, что было сил.
– Клаудия! Ты жива!
Когда первый порыв немного утих, он заметил, что Клаудия вся покраснела, и он разжал свои объятия.
– Прости, дитя, я не хотел тебя смутить. Я так рад!
– секунду помедлив, он снова обнял её, на этот раз чуть менее крепко и более нежно.
Её руки неуверенно легли на его горячую сильную спину.
– Гер друг! Ты вернулся!
– прошептала она, едва дыша в его крепких объятиях.
Он, вдруг, подхватил её, и закружил по коридору, смеясь как подросток.
– Милая Клаудия! Ты спасла меня!
Она нежно засмеялась этому его порыву.
– Теперь мы квиты, гер друг!
Он поставил её на пол, и только тогда вспомнил про Морин:
– А где Морин? Это она кричала?
– О, гер друг, да это она...
– лицо девушки исказил испуг.
– Ты... убила её?
– Боюсь...Что это ты убил её...
– с грустью сказала она, и взяв Идана за руку, потянула за собой в комнату Морин.
В неверном пляшущем свете свечей Идан увидел бесформенную кучу тряпья на полу. Каково же было его удивление, когда Клаудия указала туда пальцем, и объявила:
– Вот она...
– Что?!
– выдохнул Идан в ужасе.
– В твоей комнате не оказалось саквояжа, и я решила пробраться к ней, поискать в её покоях. Но она проснулась, и накинулась на меня. Стала душить...
– О Боже, дитя...
– И тут зазвенели эти...часы. Гер друг, я никогда не забуду этот ужас. Она стала стареть на глазах, и в конце концов превратилась в прах, - Клаудия обвела рукой кучу тряпок на полу.
– Это всё, что осталось от красавицы Морин...
– Тебе жаль её?
– удивился Идан.
– Гер друг, я бы никому не пожелала такого. Как она кричала...
– подбородок Клаудии задрожал, слёзы выступили на глазах.
– Иди ко мне, дитя. Всё позади...
– он нежно обнял её, и вдохнул сладкий запах её волос.
– Нам надо убираться отсюда. Пойдём заберём часы и уедем поскорее отсюда. Надеюсь с Мартой всё в порядке...
Они вернулись в столовую, держась за руки. Идан снял с каминной полки фонарь, и хотел было вручить его Клаудии, когда его взгляд упал на циферблат. Стрелка часов снова двигалась в обратную сторону, методично отбивая секунды чьей-то жизни.