Тайна оберега
Шрифт:
– Да какая тут свадьба, когда нам со дня на день на Москву идти? – нахмурился Евсей.
– А ничего… Жизнь-то она одна. Вот прогоним поляков и свадьбу сыграем, – подмигнул Прохор. – Человеку надо продолжение своё оставить. Кто будет род продолжать? – пытливо взглянул он и хохотнул. – Как говорится, холостому помогает боже, а женатому хозяйка поможет.
– Так что ж ты, дядька, сам столько лет в холостяках ходишь? И род Долматовых не продолжаешь? – хмыкнул княжич.
– Не сложилось у меня… – насупился Прохор.
– Ну, с одной не сложилось, нашёл бы другую.
Раздумывая, что ответить племяннику, воин недовольно крякнул и замолчал. Ни один, ни другой не стали продолжать
Евсею Фёдоровичу Левашову не так давно минуло девятнадцать лет. Отец торопился женить сына. Да оно и понятно: самое время парню семью заводить. Как в народе говорят: «Не женат – не человек. Холостой – полчеловека». Евсей и сам был не против женитьбы, да только вот насчёт невесты… Была у него любимая… И вспоминая зазнобу, княжич хмурился: «Нет, отец ни за что не согласится на свадьбу с Ириной, – понимал он. Родители считали, негоже молодому парню вдову за себя брать, да ещё и с чужим дитём. – А как сыну пойти супротив слова отца?»
Влюбился Евсей в Ирину ещё в шестнадцать. Как увидел жену друга, так и сон потерял. Василий на четыре года был старше Евсея, а уж два года как женат. Но Левашов и не помышлял показывать свои чувства, не по-товарищески это на жену друга зариться, да только поделать с собой ничего не мог.
Но в Калязинской битве4 побратим погиб, и Евсею пришлось везти тело товарища к нему домой, а позже, желая помочь молодой вдове, княжич её навещал. Незаметно как-то всё закрутилось, страстное влечение подхватило огненным вихрем, и Ирина стала его первой женщиной. «Нет, отец не позволит», – горестно размышлял Левашов и, вспоминая горячее тело вдовушки, гадал, как бы оттянуть нежеланную свадьбу. Да и как противиться батюшке, когда князь столько лет мечтал породниться с товарищем? Правда до Евсея дошли слухи, будто Настасья не сильно горит желанием выйти за него, за Евсея, ей другой жених был по сердцу. «Но разве детей кто спрашивает, когда родители между собой сговорились?» – тяжело вздыхал княжич. Окунувшись в волнующие воспоминания, парень с тоской представлял Ирину, и невесёлые мысли блуждали в его голове.
Глава 2
Под редкое фырканье лошадей дружинники продолжали путь. Негромко переговариваясь, мужчины изредка подшучивали друг над другом, но Евсей с Прохором, поглощённые раздумьями, не нарушали молчания. Проселок, петляя меж деревьев, терялся за густым кустарником и, вывернув из-за поворота, открыл взору дружинников раскорячившуюся поперёк дороги телегу. Прохор встрепенулся и подозрительно прищурился. Коренастый мужичонка пытался поставить колесо на место и, увлечённый делом, не замечал появившихся всадников. Пристально разглядывая крестьянина, Долматов прошептал племяннику:
– Прикажи ратникам быть наготове.
Княжич вопрошающе взглянул на опытного воина, и тот пояснил:
– Ты часто видел, чтобы простой мужик за поясом кистень5 держал? Да ещё с посеребрённой рукоятью? Да и место для засады лучше не придумаешь. Кусты к самой дороге походят, окрестностей не видно.
Левашов тихо отдал команду и сам, настороженно зыркая по сторонам, продолжал путь. Приблизившись к телеге, Евсей разбудил девочку:
– Слышь, птаха, как только остановимся, сигай сразу под телегу. Поняла?
Таяна встревоженно взглянула на княжича и, не задавая лишних вопросов, понимающе кивнула. Подъехав к преграде, отряд остановился:
– Бог помощь, добрый человек, – проговорил Евсей.
Мужик, будто только что завидев людей, радостно
– И вам здоровья, служивые. Вас, видать, сам господь мне послал. Вишь, какая беда приключилась, – указал незнакомец на колесо. – Подсобите, молодцы, будьте добры.
Княжич сделал знак. Двое всадников спешились и направились к телеге, но только они, ухватившись за раму, собирались её приподнять, как мужик, выхватив кистень, нанёс удар, норовя попасть по голове одного из воинов. Ожидая нападения, гридень6 увернулся, и тяжёлый шар, грохнувшись о жердь, разнёс дерево в щепки. В ту же секунду из леса с угрожающим рёвом повалили разбойники, и дружинники выхватили оружие.
Таяну не надо было уговаривать. Только заметив вооружённую ватагу, девочка, словно ласка, соскочила с телеги и юркнула за колесо. Сжавшись в комочек, она с ужасом наблюдала за разрастающейся схваткой. Над лесом прокатились жуткие звуки смерти: пищали, с оглушительным грохотом сверкнув огнём, окутали дерущихся сизым едким дымом; стрелы, напоминая злых ос, со зловещим свистом метнулись в поиске жертвы, и когда смертельное жало с глухим шлепком находило цель, сдавленный всхлип звучал им наградой. Возмущённое ржание лошадей, угрожающие возгласы дерущихся людей сливались с визгливым звоном металла, и всё вокруг смешалось, завертелось, заметалось, превратившись в единую чудовищную мясорубку, безжалостно перемалывающую человеческие тела в бездыханные останки.
Хрипло рыча, противники стремительно сталкивались и, нанося страшные удары, напоминали скорее разъярённых животных, чем людей. Скрежет скрестившихся сабель резал слух, лица мужчин, перекосившись в злобном оскале, пугали, брызги крови, заливая землю, вызывали приторно-тошнотворные запахи.
Разбойники превосходили численностью, но умелые воины стойко отражали напор ватаги. Сбив конём первого нападавшего, Евсей обрушил саблю на голову другому и, развернув гнедого, намеривался поразить третьего, но лишь он размахнулся, как с дерева на княжича свалился душегуб, вышибив всадника из седла. Повалив Евсея, тать, готовясь нанести удар, занёс руку, но княжич, вывернувшись, успел перехватить запястье. Завязалась ожесточённая борьба, разбойник, хищно ощеривавшись, давил, Евсей, заскрежетав зубами, напрягся и, сделав усилие, вонзил нож лиходея в его же хозяина. Тот охнул и обмяк. Не мешкая откинув труп, Левашов подхватил саблю и вскочил на ноги.
Заслышав за спиной угрожающий рев, Евсей молниеносно развернулся и одним взмахом снёс голову подлетевшему разгорячённому разбойнику. Оглядевшись, княжич тут же поспешил на помощь Прохору, отчаянно рубившемуся сразу с тремя противниками. Вдвоём дядька с племянником быстро расправились с врагами и кинулись на следующих. Свара продолжалась. Падали убитые, стонали раненые, сыпали угрозами живые, а между людьми, защищая свою «стаю», прыгал, рычал и угрожающе лаял огромный пёс, собачьим чутьём различая врагов.
Притаившись под телегой, Таяна, испуганно вылупив глазёнки, следила за озверевшими мужчинами. Евсей, размахивающий саблей, казался девочке былинным богатырём, но всякий раз, когда на него наседал новый разбойник, малышка вздрагивала, нервно вцепляясь ручонками в спицу колеса. Неожиданно неподалеку от неё остановился человек и, вскинув лук, направил его на Евсея. Таяна не знала, какая сила выкинула её из-под телеги, но она, кошкой заскочив на спину лиходею, вцепилась пальцами в его глаза. От неожиданности тот вскинул лук, и стрела устремилась в кроны деревьев. Тать разозлился и, с лёгкостью расцепив слабые ручонки, скинул с себя девчонку. Свалившись на землю, Таяна попыталась подняться, но мужик придавил её сапогом.