Тайна опозоренной жены
Шрифт:
— О, нет, что вы! Это же не пристало благородной леди! — усмехнулась я, чувствуя себя веселой и злой. — Я решила провести один магический ритуал на возвращение мужа! Вы же сами сказали, что все средства хороши!
Я повернулась к служанкам.
— Девочки, внимание… Сейчас используем древнюю магию по возвращению мужа, — усмехнулась я. — Запоминайте!
Я положила молоток на пол рядом с гвоздями.
— Дорогой! Забей гвоздь! — в шутку крикнула я в пустоту зала.
Разумеется, никто не отозвался. Никто не бежал, сломя
— Никого нет, — заметили служанки. Они выглядели так, словно приняли мою шутку всерьез.
— Нужно усилить действие заклинания, — улыбнулась я, беря молоток и приставляя гвоздь к стене. — Хороший муж, если таковой есть, как увидит, как ты забиваешь гвоздь, взорвется от негодования, разбрызгается ругательствами, отберет молоток и забьет гвоздь сам!
Какая мужская психика выдержит погнутой шляпки, криво забитого гвоздика, раскуроченной стены? Да никакая! Он обложит тебя матом, чтобы тебе было уютней и теплей, выхватит молоток и примется показывать, как это делается правильно!
Я несколько раз ударила по гвоздю. Вниз посыпалась алебастровая лепнина. Один кусок попал мне на туфлю. Гвоздь вошел в стену на удивление легко.
— Не сработало? — усмехнулась я, глядя на закрытую дверь в зал. — Надо пробовать еще. Путь из столицы неблизкий! А вдруг он шел, шел к карете и передумал?
К концу стены служанки что-то заподозрили, поэтому весело хихикали, а тетушка Мэйбл всерьез ждала, что дверь распахнется, и в зал влетит растрепанный муж, только что с дороги, с криком: «Дай сюда молоток!!!». А если прислушаться, то можно услышать хрипы загнанных лошадей.
Даже стена напротив, украшенная гвоздями никак не исправила ситуацию.
— Не работает ритуал, — вздохнула я. — То ли муж не тот, то ли магия так себе…
Я смотрела на расстроенную тетушку Мэйбл, а потом переводила взгляд на ряд гвоздей.
Подойдя к коробке, я взяла моток ниток и привязала конец к гвоздю и потянула нитку через весь зал. Там я привязала ее, продела моток и подвесила его рядом.
— Несите перчатки! И свечи! Все свечи, которые есть в доме! И шаль! — требовала я, глядя на белую нитку, которая идет через весь зал. Скоро здесь все будет в таких нитках. И тогда у меня появится шанс оставить ребенка себе! Кто станет отбирать его у богатой женщины?
Мне принесли кожаные перчатки с красивым бантиком.
— Так, сейчас читаем инструкцию к краске, — выдохнула я, шлепая перчатки на столик.
Бумажка, которая была обмотана вокруг флакона, тут же развернулась в моих руках.
— Чтобы окрасить нитки или ткань вам нужно обеспечить все меры предосторожности… — прочитала я. — Краска очень стойкая. Так что постарайтесь делать все в перчатках. Помните, для высыхания краски нужно несколько часов. При приеме внутрь обращаться к некроманту. При попадании в глаза — в магический консилиум. При попадании на кожу — смиритесь. Это —
— Шторы задернуть! — потребовала я, видя, как служанки бросились задергивать шторы на высоких окнах, выходящих в сад.
Я надела перчатки, стащила со служанки передник и размотала старинную шаль. Ага! Сначала синий, потом он переходит в фиолетовый…
Я стала брать капельку краски на перчатки и растягивать цвет по нитке.
— Фиолетовую сюда! — потребовала я, входя во вкус.
Мне тут же сунули фиолетовую. Я ловко выдавила на руку и синюю и филетовую, немного смешав их. Потом синей становилось все меньше, а фиолетовой все больше, пока синюю не отложили в сторону.
— Получается! — обрадовались девочки. — Глядите, как красиво!
Я с гордостью смотрела на плавный переход краски, чувствуя, как улыбаюсь.
— Вот он, один из секретов! — прыгала счастливая Анна. — Госпожа его разгадала! А я — то думала, как они это делают! А тут прямо так плавно вышло!
Дальше дело пошло быстрее. Я докрасила нить до конца за полчаса. Перчатки были цветными, а я с восторгом смотрела на результат.
— Мы молодцы! — улыбнулась я. — Вы поняли, как это делается?
— Да!!! — почти хором выдали девушки. Я видела, как горят у них глаза.
— Только в перчатках! — предупредила я.
И они принялись наматывать на гвозди нитку, пока не кончился моток. Получилось зигзагами.
— У меня получилось! — обрадовалась Анна.
Она сияла, а чувствовала прилив надежды.
Мы переместились в комнату, где пробовали крючки и вязку.Пока что нитки были обычными, неокрашенными. Но нам нужно было разгадать технику. В чем-то я была права. Это было похоже на тунисское вязание. Но при этом оно отличалось…
— Дайте — ка сюда! — заметила Милдред. — Вы неправильно делаете… А что если вот так…
Я взяла у нее из рук Кристиана, видя, как Милдред ловко провязывает петельку. Она провязала еще один ряд, а мы приложили его к шали.
— Получилось! — выдохнула я, глядя на довольную Милдред с благодарностью. — Мы это смогли!
— Я просто подумала, а что если петельку… — бормотала польщенная Милдред, когда мы снова и снова прикладывали кусочек к образцу.
Послышался стук в двери.
— Нитки высохли! — крикнула Анна. — Я проверила их бумажкой! Бумажка чистая!
— Неси! — нетерпеливо потребовали мы.
Через десять минут Анна внесла клубочек.
— Ну, пробуем! — прошептала я, слыша, как сердце гулко бьется.
Сначала вязала я, потом Милдред, пока я нянчила кроху. Милдред провязала двадцать рядов и передала все Розе. Роза долго не могла запомнить, как мы это делаем, а на третий раз поняла. Получился длинный лоскутик с красивым переливом узора.
— Мы это сделали! — прошептала я, рассматривая звезды. — Только как он делал звезды, я еще не поняла…