Тайна опозоренной жены
Шрифт:
Теперь она смотрела на меня.
— Когда в следующий раз будешь выходить замуж, думай своей головой, — произнесла королева.
Она положила руку на грудь моего сына, а ее кольцо засветилось.
Что? Что она сделала?!
Королева направилась в сторону дверей, ничего не объясняя. Она даже не обернулась.
Маги ждали ее в холле.
— Но, ваше величество, — задыхался Ландар, бросившись ко мне.
Он резко схватил меня за плечи и тряхнул.
— Как ты назвала ребенка! — прорычал Ландар, глядя на меня.
— Адриан, — произнес голос рядом. — Мальчика зовут Адриан. Как меня.
В этот момент Ландар отпустил меня, выбегая следом за королевой.
Я стояла, словно пришибленная. Сердце гулко стучало, а я опомнилась и бросилась к ребенку. Схватив его на руки, я прижимала кроху к себе.
Я слышала, как отъезжают кареты. И пыталась успокоиться.
— Надеюсь, вы простите мне маленькую колкость, — послышался голос. — Давно хотел, но не было возможности.
Мне снова захотелось крикнуть: «Чей ребенок!!!». Но потом поняла, что этот вопрос приличные матери не задают.
— Все хорошо, — шептала я, расхаживая с малышом по комнате. — Все хорошо. Я тебя никому не отдам. Никому, слышишь?
Адриан уехал последним. На столике, возле которого он стоял, лежал мешочек с запиской. «От друга».
— Спасибо, — прошептала я, давая ребенка кормилице и беря мешочек в руки. Карета Адриана уезжала последней.
— Спасибо. Ты — настоящий друг. Не то, что некоторые, — выдохнула я, вспоминая Ландара. А вот что было бы, если бы я назвала ребенка Ландаром? Тогда бы он угадал. И никакого развода не было.
Сейчас тоже не понятно. Удастся ли ему уговорить королеву повременить, или нет.
— Не хочу об этом думать! — простонала я, видя, как бледная Милдред, кормит Кристиана грудью.
Кушали мы с аппетитом. Еще и задорно чмокали. Самой бы сейчас не мешал бы перекусить.
— Вот! — послышался негодующий голос тетушки. — А я вам говорила, как назвать ребенка! Какой позор! А так бы развода бы не было! А развод — это… это… крест на вашей жизни! Все, ваша жизнь закончилась!
Я посмотрела вокруг.
— Не знаю, пока дышу! Разницы не чувствую! — ответила я. Остатки нервных клеток точили нож на тетушку.
— Теперь у вас одна судьба! Ребенка у вас отберут! А вы будете нянькой или экономкой у ваших родственников, кто согласится приютить вас. А приютят вас с неохотой. Никто не хочет навлекать позор на свой дом. И воспитание девочки вам точно не доверят. Чтобы вы не бросили тень на ее будущую репутацию! Вот к чему привели вас ваши глупые поступки. Вы не слушали мои советы. А теперь ждите, когда за ребенком приедет ваш бывший муж!
Глава 26
— Если все получится, то я смогу сама содержать ребенка! — произнесла я, глядя на тетушку, которой впору давать номинацию «Паникер Года».
Ну что ж. Королева дала развод! А я знаю, чем ребенок. Он —
— Девочки! — крикнула я, собирая служанок.
После визита королевы девушки выглядели так, словно их с креста сняли. Бледные, слегка напуганные, впечатленные по самые сплетни.
— Надо приниматься за работу, — выдохнула я, отказавшись от скромного завтрака. — Нам осталось понять, как мастер делал звезды! И тогда мы сможем связать первую шаль!
Я уселась в кресло, видя, как завтрак меня соблазняет. Он пытался парить вкусным запахом мяса, потом стекал аппетитной корочкой, а я рассматривала ткань, думая над тем, что это вообще такое.
— И, вроде бы, не бусинка, — ковыряла я, прищуриваясь. — Словно краска. Но такой я не видела! Прямо точечка на нитке. Как блестка… Может, это — какие-то блестки? Тогда где их брать?
Хотелось сопеть ежиком и обнимать колени.
— Где брать блестки! — выдохнула я, понимая, что времени у меня нет.
Взгляд блуждал по комнате, как вдруг.
— Сусальное золото! — подумала я, вспоминая, как однажды видела видео — урок. — У нас есть сусальное золото?
— Это что такое? — заволновались девочки.
— Это такая тонкая золотая пластина, которую… Ну как фольга… — пыталась объяснить я. На меня смотрели так, словно я древнее заклинание читаю. — Краска, короче из золота для подсвечников и…
— Рам картин? — спросила Анна. — Чтобы золотыми были?
— Да!!! — обрадовалась я, видя понимание в ее глазах.
— У нас где-то была… — задумалась Роза. — Сейчас поищу.
Она встала и вышла, а я едва могла усидеть на месте. Вскоре Роза вернулась с банкой. Я открыла крышечку, видя расплавленное золото.
— Оно! — обрадовалась я, хватая иголочку и обмакивая.
Я осторожно капнула малюсенькую капельку на нитку.
— Да!!! — обрадовалась я, видя, как точечка застывает.
Служанки радостно переглянулись.
— Итак, сейчас делаем конвейер! — выдохнула я. — Мне понадобится шаль. Я собираюсь поехать в ней во дворец!
— Какой дворец! — послышалось кудахтанье тетушки. — Разведенным, опорочившим свою репутацию нельзя выходить в общество еще два года! Только по истечении этого срока, дама с запятнаной репутацией, имеет появиться на званом вечере. При этом еще год запрещается танцевать…
Я слушала все это, понимая, что возраст опороченной в юности дамы подбирался к полтиннику.
— … десять лет с момента позора запрещено ярко одеваться или обнажать руки и плечи, — перечисляла чопорная тетушка. — Пятнадцать лет с момента позора вас не должны видеть в компании мужчин! Никаких! Двадцать лет с момента позора вам не полагается начинать разговоров первой, особенно с хозяевами. И только спустя тридцать лет, вы можете вернуться в общество, так сказать, в полной мере! Как видите, стоит один раз оступиться!