Тайна осенней звезды
Шрифт:
– Позвать?
– Кого? – удивилась я. Но тут же вспомнила и быстро ответила:
– Зови, зови. И принеси еще одну чашку кофе. Хотя подожди! Может, он предпочитает чай, или сок.
– Скорее всего, он предпочитает пиво, – откликнулась Лена.
– Да?
Я фыркнула. Интересно, что за посетителя привела ко мне судьба?
– Давай его сюда, – повторила я.
Лена вышла, придержала дверь и произнесла вполголоса:
– Входите.
В кабинет расхлябанной походкой вошел странный субъект,
Он был высоким, тощим и ужасно загорелым. Причем, сказать, что он был загорелым, значит, ничего не сказать. Загар въелся в него намертво, вцепился, так сказать, на веки вечные. Кожу на лице субъекта испещряли мелкие оспины, под левым глазом красовался явственный свежий фингал. На плечах визитера болталась клетчатая рубашка с закатанными рукавами, под парусиновыми брюками-клеш светились пробковые сандалии.
«Хорош!» – подумала я, с интересом разглядывая посетителя.
В руках посетитель держал большой объемистый сверток.
– Вы Майя Звягина? – спросил субъект.
– Здравствуйте, – сказала я.
Субъект немного смутился.
– Здрасте...
– Меня зовут Майя Звягина, – ответила я на его вопрос. – А как вас называть?
– Мишкой зовите.
– Михаилом, – поправила я.
– Можно и так, – великодушно согласился посетитель. Его глаза быстро обшарили мой кабинет.
– Вы тут главная, что ли?
В его голосе сквозило неприкрытое неодобрение.
– Главная, – подтвердила я. – Да вы садитесь!
– Ничего, я ненадолго.
– Чай, кофе? – предложила я.
Субъект быстро затряс головой.
– Не пью, спасибо.
Я задавила улыбку.
– Чем могу служить?
– Чего?
Субъект в изумлении уставился на меня.
– Зачем я вам понадобилась? – перевела я на человеческий язык.
– А-а-а! Да мне-то вы не нужны, просто попросил один браток кое-что вам передать...
И протянул мне сверток.
Я с сомнением уставилась на плотную оберточную бумагу. В наше нелегкое время, отравленное террором, такие свертки доверия у граждан не вызывают.
– Какой браток? – спросила я подозрительно. – Что в свертке?
Михаил хихикнул.
– Да вы не бойтесь! – сказал он снисходительно. – Это не бомба.
– Надеюсь. А что там?
– Разверните! – пригласил Михаил и сунул сверток прямо мне под нос. Я опасливо отодвинула подозрительный подарок на край стола.
– Объясните, кто мне это передал?
Михаил почему-то пришел в неописуемый восторг. Он хлопнул себя по коленкам и затрясся в мелком хохоте.
– Ой, умора! – проговорил он сквозь смех. – Он так и сказал: ни за что не откроет, подумает, что бомба!
Я начала терять терпение.
– Кто сказал?! Слушайте, давайте говорить по-человечески!
Михаил отсмеялся, всхлипнул в последний
– Вот, – сказал он. – Он велел передать вам эту фотку. Сказал, вы все поймете.
– Кто «он»? – спросила я, машинально принимая снимок. – Имя у «него» есть?
– Не знаю, он не назвался. Просто попросил передать, и все.
– И вы согласились?
Михаил удивился.
– Конечно! Свой брат, моряк! По-русски говорит! Встретились у черта на куличках, на Каймановых островах! Да разве можно отказать?!
Я вздохнула и поднесла фотографию к лицу. Это был яркий, удивительно удачный снимок, сделанный с какого-то возвышения. С него открывался восхитительный вид на прозрачную океанскую лагуну и берег, усыпанный мелким белым песком. Сквозь зеленую воду отчетливо просвечивали темные отмели и валуны, заросшие мохнатыми водорослями. А невдалеке от берега стояло небольшое белое судно...
Колени мои дрогнули, подогнулись, и я медленно опустилась на стул, не выпуская фотографию из рук.
На снимке была «Ледяная звезда». Я не могла прочесть название, яхта находилась слишком далеко, но ошибиться было невозможно.
Это была она, точно она! «Ледяная звезда», обладавшая странным свойством не тонуть в зимнем море и не таять в теплом океане!
Я осторожно положила фотографию на стол и подняла взгляд на посетителя. Меня не оставляло странное чувство, что все это происходит во сне.
– Сядьте, – попросила я, и сама поразилась тому, как хрипло звучит мой голос.
Михаил послушно присел на край кресла, стоявшего напротив стола.
– Что он вам сказал? – спросила я.
Михаил пожал плечами.
– Да ничего! Узнал, что я русский, что скоро буду дома, узнал, где живу... Вот и попросил. Передай, говорит, браток, мелочишку на память. Я спрашиваю: а сам-то когда дома будешь? Не скоро, говорит. Вот и все.
Я машинально взяла чашку с остывшим кофе и сделала судорожный глоток.
– Он был один? – спросила я, почему-то избегая называть Ивана по имени.
Михаил покачал головой.
– Нет. Был с ним какой-то карлик...Такая маленькая ядовитая колючка, вспомнить страшно. Имя у него непривычное...
Он сморщился, пытаясь припомнить трудно слово.
– Джокер, – подсказала я.
– Во-во! – обрадовался Михаил. – Точно! Джокер.
Ухмыльнулся и спросил:
– Ну, что? Поняли теперь, от кого весточка?
– Поняла, – ответила я тихо. И спросила:
– А письма он не передавал?
Михаил с сожалением покачал головой.
– Нет. Я ему тоже говорю: напиши, браток. Бабы... ой!
Он осекся и с опаской посмотрел на меня.
– То есть я хотел сказать женщины... Женщины любят, когда им письма пишут.