Тайна осенней звезды
Шрифт:
– Понятно, – резюмировал шеф.
Я почувствовала необходимость как-то оправдаться.
– Не могу же я за один день внятно объяснить причину его смертельного испуга!
– Да, конечно, – не стал придираться шеф. – Но что-то ты можешь предположить?
Я пожала плечами.
– Честно говоря, даже не знаю, что тут можно предположить. Попыталась вспомнить подобные случаи, описанные в художественной литературе...
– Ну, ну, – заинтересовался шеф. – Вспомнила?
– Только один, – призналась
Шеф даже скривился от умственного напряжения. Через минуту его лицо просветлело.
– Это про пиратов, что ли?
– Про них, родимых.
– Кажется, действие происходит в семнадцатом веке?
– В восемнадцатом, – поправила я.
– Хорошая книга, – похвалил шеф милостиво. – Я в детстве зачитывался.
– Я тоже.
Шеф нахмурился.
– Только я не помню, кто там умер от страха?
– Испанский капитан, – напомнила я. – Помните, его привязывают к жерлу корабельной пушки и обещают начать бой выстрелом из нее?
– А-а-а! – вспомнил шеф. – Да-да! Точно!
– И он умирает от страха.
– Да-да! – повторил шеф. Его лицо на мгновение просветлело, но тут же снова омрачилось. Шеф посмотрел на меня и нерешительно спросил:
– Терехина, что... пытали?
– В том-то и дело, что нет, – ответила я с досадой. Ну, никак не хотел покойник втиснуться в положенные ему рамки! – Штерн клянется, что на теле ни пятнышка, ни царапинки, ни синячка... Ничего!
– Голова Медузы, – сказал шеф.
– Я тоже так подумала.
– М-да...
Шеф побарабанил пальцами по столу.
– Но так не бывает, – сказал он неуверенно. – Голова Медузы – это греческий миф.
– Чего-то же он испугался! – возразила я. – Так испугался, что умер от страха!
– Да, действительно...
Шеф нахмурился.
– Может, закроем это расследование? – предложил он неуверенно. – Что-то мне неуютно.
– Боитесь! – уличила я злорадно.
Шеф обиделся.
– Дурочка! Тобой рисковать не хочется!
– Ничего, рискните, – поощрила я. – Мне, например, ужасно интересно, что там произошло!
– Без головы остаться не боишься?
– Не-а, – ответила я беспечно. Мысль о том, что я больше не бездомная собака, согрела мне душу и отогнала все опасения.
Шеф испытующе посмотрел на меня.
– Не нравится мне твой энтузиазм, – пожаловался он. – Передам-ка я это дело Димке Копылову! Он мужчина, вот пускай и разбирается...
– Только попробуйте! – закричала я с испугом. И даже со стула приподнялась.
– Только попробуйте! – повторила я с силой. – Я, между прочим, это дело начала, я его и закончу! А если вы у меня его отберете, то я... я... я...
Меня заклинило, как заезженную пластинку.
– На улице останусь, вот! – нашла я, наконец, убедительный довод.
– С чего это? –
– С того, что уволюсь! А постороннего человека вы в редакции не оставите! Вот так!
– Шантажистка, – сказал шеф с горечью.
– Все вам не нравится! – возмутилась я. – Работаешь без особого рвения – плохо, работаешь с особым рвением – тоже не слава богу... Чем вы недовольны?
– Тем, что особое рвение у тебя появляется только тогда, когда можно голову сложить, – откровенно высказался шеф. – Пойми, дурочка, я за вас отвечаю! Перед родителями вашими! А в первую очередь – перед собой. Если с вами хоть что-то случится...
Шеф оборвал свою речь и угрюмо уставился в стол. Минуту царило напряженное молчание.
– Игорь Константинович! – позвала я.
– Чего тебе? – откликнулся он ворчливо.
– Я осторожненько! Честное слово!
– Ну, конечно...
– Очень-очень осторожно! – убеждала я. – Буду вас информировать о каждом сделанном шаге! И если вам что-то не понравится... Все! На попятную! Мгновенно!
Шеф поднял на меня недоверчивый взгляд.
– Ой ли? – усомнился он.
Я прижала ладони к груди.
– Клянусь!
Шеф шмыгнул носом.
– Ладно, – ответил он все так же ворчливо. – Попробуем нового блюда. Только дуть на него буду я!
– О’ кей, – подтвердила я. Шеф болезненно скривился. Он терпеть не может пошлых заезженных американизмов.
– То есть хорошо, – поправилась я.
– Уговорила, – признал шеф. – Ты меня снова уговорила. Лиса.
Подумал и спросил:
– Что думаешь делать дальше?
– Думаю покрутиться вокруг знакомых Терехина.
– А зацепки есть?
– Есть мои бывшие однокурсники, которые работают на его телеканале.
– Это хорошо, – проговорил шеф задумчиво. Немного подумал и спросил:
– А что с его личным окружением?
– С этим полный прокол, – признала я. – Не в курсе событий. Даже не знаю, кто у него жена.
Шеф снова помрачнел, и я поторопилась его успокоить.
– Но это ерунда! Все выясню!
Я поколебалась и небрежно предложила:
– Может, мне проконсультироваться у Аси? Она же писала несколько статей по Терехину! Наверняка она в курсе!
– Нет, – отрубил шеф. – Никаких консультаций с Курочкиной! И не откровенничай с ней по поводу расследования!
– Почему? – спросила я тихо.
Шеф замялся.
– Есть причина.
– Это я понимаю, – ответила я. – Хочется знать какая?
Шеф нахохлился.
– Девушка не соблюдает основного правила журналистики? – продолжала я.
Шеф бросил на меня короткий взгляд.
– Ну, в общем, да, – признал он неохотно.
Мне стало смешно.
– Подумаешь, удивили! Да об этом вся редакция знает! И с кем она прокололась? С Терехиным?