Тайна озера Кучум
Шрифт:
— Ещё там трова были. Пилой пили.
Тут уж Залихватов догадался сам:
— Да, это точно. Хакасы, буряты и эвенки с собой пилу не
носят. С пилой могли ехать только русские.
— Ладно кавари, правильно. Вот и я кавари, что там, у ручья,
ночуй люча. А ваши или нет — не знай.
— А как узнать? И наша ли экспедиция, костёр-то всего один.
У одного костра могут переночевать два, три, четыре человека.
Но не двадцать пять... Допустим, если это наши, всего несколько
человек,
точной стороны гольца, когда партия шла с запада?
— Эко! На снегу писано, отнако, смотреть путем, куда хоти,
откута шли. Может, ещё что узнаем, — обнадёживающе сказал
Загбой.
— Но как увидеть?! Кругом снег, зима, декабрь. Раньше надо
было, хотя бы на пару месяцев назад... — с тоской покачал голо
вой Залихватов. — И куда теперь идти?
Все посмотрели на Загбоя. В этот момент он был единственной
надеждой, следопытом, кто мог хоть немного видеть под снегом
и прочитать то, что было недоступно простому глазу. Перед тем
как выдать единственно правильное решение, понимая, что вся от
ветственность за исход поисковой экспедиции легла на его плечи,
задумался. Но ненадолго, потому что мысли в его голове в этот
момент подсказывали только один вариант дальнейших поисков:
— Отнако все тароги ветут к Кучуму, — он махнул рукой в сторону
невидимого гольца. — Ходи тута нато. Если люча хоти оттута, то
хоти через перевал. А если тута, потнимайся рятом с ним. Так только
могут телай люча. Кыргызы там не хоти, моя знай. Кыргыз хоти за
Часки. Тарога отна, нато хоти на Кучум, там слеты ищи, — пояснил
Загбой и посмотрел на Залихватова. — Правильно ли я говорю?
— Что же ты меня спрашиваешь? Ты нас ведёшь, тебе и карты
в руки! Надо так идти, значит, мы пойдём за тобой, — ответил
Николай Иванович.
В Л А Д И М И Р т о п и л и н
— Тогта сити не нато, тень короткий, хоти нато, — вскочил
Загбой на ноги и пошёл увязывать на оленя вещи.
Вторую неделю по тайге идёт поисковый караван. С тех пор
как люди покинули долину Хабазлака, прошло одиннадцать
морозных, невероятно долгих ночей. К подобным переходам Заг
бой привычен, для него ночёвка под открытым небом (гилиун)
равносильна тёплой постели в русской избе. Закалённое тело
охотника не знает неудобств. В его меховом, оленьем спальнике
всегда сухо, тепло, уютно. Жаркая нодья согревает спину.
ласкает следопыту спину и ноги. А если спина и ноги тёплые, зна
чит, у человека отдыхает весь организм. Стоит Загбою укутаться
в спальник, как через минуту его сознание погружено в сон.
А утренний рассвет будит его разум бодрым и здоровым.
В подобном состоянии пребывают Мухой и Асылзак. При
вычные к трудностями и лишениям отец и сын не страдают
бессонницей, чувствуют себя превосходно, так, как будто ночь,
проведённая в меховых спальниках, прошла в тёплой юрте.
А вот русские — начальник экспедиции Залихватов Николай
Иванович и его помощники Костя и Миша — выглядят неважно.
Для них переход оказался тяжёлым, лица почернели, обветри
лись, глаза потускнели, впали, носы и скулы заострились. Если
первые дни аргиша давались легко, с настроением, то последую
щие выходы давались всё труднее. Не каждый может выдержать
бесконечную гонку с утра до вечера, с последующей морозной
ночью, когда от холода стонет душа, а мускулы тела периодиче
ски стягивает судорога. А утром снова в дорогу...
Когда выходили из долины Хабазлака, шли наравне: Николай
Иванович, Костя и Миша с Асылзаком и Загбоем поочерёдно
топтали лыжню. В последние дни впереди шли только Загбой
и Асылзак, русские медленно брели по натоптанной дороге сзади,
на некотором отдалении. Эвенк понимал, что в этой безудерж
ной гонке за неизвестностью нужен продолжительный отдых,
в тепле, с хорошей едой, под сводами чума. И что стоит только
сказать слово, и в тот же вечер раскинется конусообразный шатёр
из шкур. Сложенный чум едет на спине Чигирбека, а мороженое
мясо и печень добытого позавчера сохатого забиты в потках
Уйкана. Но время и возможная перемена погоды, метель гонят
72
Т А Й Н А 036Р А к у ч у м
эвенка вперёд, отчего страдают не только люди, но и измученные
вьючные животные.
А Кучум всё ближе и ближе. Угрюмый, холодный, величавый
и могучий. Такой же, как и одноимённый хан, в честь которого
был назван этот огромный, остропикий, трёхглавый голец. Ка
жется, что своими размерами он занимает половину Восточно-
Саянской тайги, с востока на запад протянулся на десятки
километров, а высотой превосходит все близстоящие белки