Тайна озера Кучум
Шрифт:
Калтан добыл сохатого, но здесь стоял недолго, проходил мимо,
к месту промысла, ночевал только один лишь раз.
Новость была кстати. Проходя в этих местах, кыргыз мог
что-то знать или даже встречаться с пропавшей экспедицией.
Но где сейчас, в это время, искать Калтана с семьёй? Тропа
охотника — что переменчивый ветер: сегодня дует в одну сто
рону, а завтра в противоположную. Остаётся только надеяться
на то, что кыргыз придёт на покруту к Агафону, но только когда,
и
С молчаливого согласия Загбоя аргиш остановился на от
дых. Теперь уже никого не надо было ждать и подгонять, все
знали свои обязанности без лишних слов. Выбрав на дрова су
хое дерево, Асылзак уже стучал топором в недалёком кедраче.
Мухой освобождал оленьи спины от груза. Загбой подвязывал
к ногам вьючных животных чанхай и отпускал их на свободу.
Над крышей зимовья заклубился дымок: Николай Иванович
затопил каменную печь. Костя нёс от ручья казан с водой. Миша
рубил мясо.
Через час таёжная поляна преобразилась. Морозный воздух
наполнился ароматом свежезаваренного чая, варёного мяса,
испечённых лепёшек. В переплетения промёрзших веток вкра
дывался едкий дым двух огней, неподалёку от избушки вырос
лохматый чум. Несмотря на большие размеры зимовья, Загбой
77
ВЛАДИМИР ТОПИЛИН
наотрез отказался жить в деревянной клетке, предпочитая спёр
тому воздуху обычные условия родного жилища. Его примеру
последовали Мухой и Асылзак. Отец с сыном уже перенесли
свои спальники и вещи под сохатинные шкуры. Русские посе
лились на нарах охотничьего зимовья.
Обедали все вместе, у костра, под открытым небом. Ели
варёную, а затем обжаренную сохатину, пышные лепёшки, что
испёк дежурный по кухне Костя, запивая еду купеческим чаем
из далёкой Индии.
После сытной трапезы отвалились, принимая благодатное
тепло костра. Какое-то время молчали, переосмысливая прой
денный путь. Каждый думал о единственно верном решении:
как дальше действовать. В то же время с интересом ждали, что
скажут старшие. А старших в настоящий момент было двое.
Первый из них — Загбой, проводник и мудрый следопыт. Вто
рой — Николай Иванович Залихватов, начальник поисковой
экспедиции. Оба авторитеты в области своего дела. И что теперь
делать маленькому каравану, зависело только от них. А от кого
именно, предстояло выяснить в эти минуты.
— И что теперь? —
— Что?! — освободившись от гнетущих мыслей, вздрогнул
Залихватов.
— Ну, куда идти-то, что делать?
— Пойдём к гольцу. Экспедиция была там, следы надо ис
кать наверху, — он махнул головой в сторону Кучума. — Это
единственный путь...
— Хоти, отнако, незя, — потемнел лицом Загбой. — Там,
чина, Эскери живи. Люти пропатай. На голец никто не хоти,
там — смерть.
— Вот именно. Поэтому я и должен выяснить, почему там
пропадают люди. Это не для того, чтобы мне написать отчёт.
Двадцать пять человек... Пропали без вести, это не шутка... Это
не иголка в стоге сена.
— Но Амака, Эскери, Харги!.. — попытался было возразить
Загбой. — Хоти нельзя...
— А ты не ходи, я сам пойду, — сурово посмотрел на эвенка
Залихватов. — Здесь недалеко, обойдусь без проводника.
78
ТАЙНА 0 3 6 Р А к у ч у м
— Эко! Как то, без провотника? — обиделся следопыт. — Хоти
на Кучум просил Закбой. Закбой казал тарогу, привёл пот голец.
А теперь Закбой не нато?
— Почему не надо? — Николай Иванович мягко положил на
плечо охотника руку. — Ты сам не хочешь.
Залихватов хитро посмотрел на своих спутников, едва улыб
нулся уголками губ. Он знал, что задел больное место следопыта,
отклонил его поход в те места, где он ещё ни разу не был. Для
Загбоя это равносильно позору на баляге1. Затрагивается честь
охотника: и отказаться от похода на голец — всё равно, что от
ступить перед медведем.
Загбой молча склонил голову, затянулся трубочкой. Погру
зившись в собственные мысли, он не обращал внимания на то,
как Костя и Миша убрали посуду, как Асылзак уложил вещи
на маленький лабазок, как Мухой ушел спать в чум, а русские,
заблаговременно с вечера укладывая небольшие котомки, со
бирались в дорогу. Загбой горел страстным желанием побывать
на гольце и сейчас думал о том, как сделать, чтобы сходить на
Кучум и не прогневить духов. В своих намерениях он спрашивал
огонь, кидал в костёр небольшие кусочки жира, смотрел, как
вспыхивает пламя, и о чём-то беззвучно спрашивал, одними
губами произносил только одному ему известные молитвы.
И решение пришло. Может, не так быстро, как он этого хотел, но