Тайна озера Кучум

Топилин Владимир Степанович

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

— Пей, пока я прошу, — тепло, наигранно ласково протя­

нул Агафон. — Что, ты не хочешь со мной выпить? Немного

можно...

— Пей, доська. Гафонка кавари — пить нато, a-то

опижайся

путет, — едва ворочая языком, подначила мать и сама схватила

свою кружку.

Уля нерешительно подошла к столу, протянула руку к водке,

поднесла посуду ко рту, слегка примочила губы. Агафон оби­

женно закачал головой:

— Э-э-э нет, мы так не договаривались. Надо до дна, а то удачи

не будет!

— Так-то так, — залопотала Ченка. — Нато пить всё, a-то плохо

путет, — и потащила кружку к губам. — Мотри, как нато...

Подражая русским, запрокидывая голову, женщина стала мед­

ленно пить, однако до конца не осилила, поставила кружку на стол,

с шумом задышала, потянулась рукой за солёным хариусом:

— Эко! Крепко, отнако, как смола...

Уля долго отнекивалась, отставляла посуду, но под натиском

Агафона и Ченки сдалась, сделала несколько быстрых глотков,

едва не захлебнувшись, замахала руками, запила водой. До­

вольный хозяин заимки тоже пригубил несколько глотков, стал

расспрашивать девушку об охоте. Ченка какое-то время поддер­

живала разговор, даже пыталась вставить несколько слов. Но

потом как-то вдруг разом замолчала, осоловело закрыла глаза

и повалилась на пол. Уля едва успела подхватить её на руки и с

помощью Агафона перенести на лежанку в углу избы.

Когда остались вдвоём, Агафон настоял выпить ещё. Девушка

долго упрямилась, но тот, прищурив свои проницательные глаза,

заставил ее повторить «угощение». Уля заметно захмелела,

раскраснелась, покачиваясь из стороны в сторону, держалась

за край стола. А хозяин достал из кармана золотые серёжки,

важно обошёл стол, приложил украшения к девичьим ушам.

Уля посмотрелась в маленькое настольное зеркальце, ахнула.

А Агафон уже ласково гладил её по голове, осторожно притянул

к себе, посадил на колено.

Всё ещё не понимая происходящего, девушка радостно рас­

сматривала подарок. Опьянение сильно вскружило голову,

110

ТАЙНА ОЗеРА к у ч у м

расслабило, притупило сознание. Вдруг вздрогнула, когда ощу­

тила на груди цепкие мужские пальцы. Закрутилась, пытаясь

освободиться. Но Агафон вцепился, что клещ, торопливо целует

нежные,

бархатные щёки. Приподнял её, резко перекинул на

шкуры и уже навалился сверху на вырывающуюся Улю.

Девушка поняла, что с ней делает. Закричала пойманным

зайцем. Да где там! Никто не слышит, Ченка спит пьяная. А Ага­

фон, предчувствуя наслаждение, трясущимися руками срывает

одежды... Заплакала Уля:

— Помоги!..

— Что ты, хорошая моя, ну будет, всё хорошо, всё нормально...

Это совсем не больно... Потерпи чуток...

Вдруг сзади разлетелись шкуры. Резкий мужской голос при­

водит Агафона в шок. Повернув голову, он видит наполовину об­

нажённого мужчину. Быстро отстранившись, едва успел встать на

колени, как тут же получил сильный удар кулаком в лицо. В голове

поплыли метельки, только и понял, что опрокинулся на спину.

Когда пришёл в себя, увидел, как Уля торопливо запахивает на де­

вичьей груди рубашку, а рядом с ней, сжав кулаки, стоит детина.

— Эт-то ещё кто? — заревел медведем. — Ты кто таков бу­

дешь?

Парень зло посмотрел в его сторону, ещё крепче сжал кулаки

и сквозь зубы проговорил:

— Я — картограф изыскательной экспедиции, горный инже­

нер Боголюбов Сергей Иванович.

О ЧЕМ НАПИСАЛ

ГОРНЫЙ ИНЖЕНЕР БОГОЛЮБОВ

— Эко, бое! Пашто такой клупый? — сердится Загбой. — Ту-

гутка и то по следу матери бежит. Гте глаза? Сопсем не витит,

куда хоти. Говорил, с нами хоти...

Охотник торопится по следу русского. За ним бежит Асылзак.

На хмурые гольцы опускается зимний вечер. По небу с запада

тянется свинцовая рябь снеговых облаков. Закатное солнце по-

111

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

краснело. Напряжённо зашумел хвойный лес. Погода ломается,

ночью будет метель.

Быстро скользят по подмёрзшей лыжне камусные лыжи.

Ласкающим ухо скрипом поют кожаные юксы. Мягко шуршат

в сгибах длинные арамусы (меховая, во всю ногу обувь). По­

темневшие лица охотников покрыла тревога переживания за

человека. Загбой то и дело останавливается, трогает руками

след, разочарованно качает головой:

— Кута хоти? Как росомаха, пежит тута, откута несёт за­

пах...

Асылзак согласно кивает головой, полностью соглашается

с учителем. Среди бела дня небо чистое, в пространствах между

колками хорошо видно Кучум и Часки. Гольцы остались слева.

Так зачем русский уходит вправо? Непонятно...

Прошло несколько часов, как они ушли с плато, нашли оле­