Тайна подземелий
Шрифт:
Три шахра спустя…
Это была одна из расписанных астерсом пещер: серо-зеленые стены, утопающий в темноте потолок и слоистый пол, на котором разбили лагерь норды. У стены отдыхали керсы, а на расстеленной лежанке мирно спала Тинара, укрытая по самые острые ушки теплым одеялом. Вкусно пахло жареным мясом и дымом. Слышались приглушенные разговоры, чей-то тихий смех… Еванна? Я даже не взглянула на девушку, чтобы убедиться. Мысленно отмечала запахи, звуки, расположение фигур и прочее, но все это шло фоном. Я
— А где Таш? — резанул по ушам громкий окрик брюнетки, но я не обернулась. Лишь чуть поморщилась, дернув ухом. Левым, наиболее чувствительным и, наиболее восприимчивым к неприятным звукам.
— За ним отправился Ким, — услышала за спиной спокойный голос Эйрикера, и мысленно его поблагодарила, что «взял огонь на себя».
Йен… но где же ты? Где?!
— Уснул он, Лер, — с нотками сочувствия проговорил Керр-сай, незаметно подошедший ко мне. Тронул за плечо, пригладил рукой мои волосы и вдруг в каком-то шальном порыве сгреб меня в охапку, крепко прижал к себе и, поцеловав в макушку, шепнул: — Как же я рад тебя видеть, мышка.
И я, и я рада… но где спит Йен?
Говорить не пришлось, норд понял все без слов. Поставил меня на ноги, отстранился и, взяв за руку, повел в смежную с этой пешеру, где были расстелены несколько лежанок и большая их часть пустовала. Занятыми оказались только две. На одной в наглую развалился Рыж. А на второй, неловко подтянув к себе больную руку, лежал мой «медведь», и в паре метров над ним оранжевым солнышком парил Лааш с сонным выражением на мордочке.
— Иди, — Керр легонько подтолкнул меня, очего-то застывшую на месте, и виновато пробормотал: — Только Рик ему укол сделал… успокоительный. А то он тебя спасать все рвался, а ему же с такой рукой нельзя, вот и… Ты не переживай. Он так-то в порядке. Просто спит. Если не добудишься, приходи к нам, Евка как раз ужин приготовила. Проснется рыжий — тогда и пообщаетесь.
Норд еще что-то говорил, стоя у меня за спиной, но я больше его не слушала. Разделявшие нас несколько шагов пролетела на одном дыхании, резко остановилась перед спящим мужчиной, медлянно опустилась на колени и осторожно, едва касаясь кожи, провела дрожащими пальцами по его щеке, лбу… по каждому из знакомых наизусть бугорков рогового нароста, по огненным волосам, припорошенным серебром седины, и по острому краю серого уха, которое слабо дернулось, реагируя на прикосновение.
— М-да, — раздалось над моей головой. — И ни здрасти вам, ни до свидания. — А я-то думал ты меня любишь, — нарочито обиженным тоном заявил элементаль.
— Очень люблю, — я улыбнулась, но оторвать взгляд от своего тамана так и не смогла.
— Вижу я, как и кого ты любишь, — проворчал дух.
— Мне сказали, что он погиб, — зачем-то пожаловалась я спустившемуся ниже огоньку.
— Соврали, — озвучил он очивидное.
— Я не верила, но… — теперь мои пальцы перебирали пряди мужских волос, которые почему-то начали расплываться.
— Ну, Лерка! Кончай сырость разводить, — облетев меня так, чтобы зависнуть напротив лица, потребовал Лааш. — Жив он, зуб даю — жив! И здоров, как бык… спящий.
— Врешь ты все, — улыбнулась
— Почему это? — возмутилось огненное «солнышко».
— А потому что нет у тебя зубов! — взглянув на него, с трудом подавила желание, погладить тоже. А хотелось. Очень. Но опасность обжечься была достойным противником порыву нежности.
— Хм, ну если только про это, — сдался элементаль, улыбась в ответ. — У-у-у, Лер, как же мы все переживали, когда тебя орна похитила. Йен Эйрикеру морду набил, Рик ему… а, не важно!
— А почему они подрались-то? — вспоминая кадры из видеоролика, спросила я. — Рик испугался, что мой таман попадет в лапы Рэд как Таш, и уж его-то она точно прикончит?
— Ты умная девочка, быстро соображаешь, — похвалил элементаль и тут же с гордостью добавил. — Всегда это знал! — он расправил огненные лучики, похожие на тонкие язычки пламени, и от этого словно увеличился в размере. — Не зря тебя выбрал.
— Позер, — мои губы снова расплылись в улыбке, а не занятая шевелюрой Йена рука смахнула с шек очередную порцию соленой влаги.
Скосив глаза, я посмотрела на громко посапывающего керса, и улыбнулась еще шире.
— Как же я вас всех люблю, мои рыжики, — выдохнула сквозь вырвавшийся из горла всхлип. — Больше всего на свете!
И услышала тихое:
— Лера?
Я замерла, затаив дыхание, сердце сжалось на миг, чтобы тут же забиться сильнее.
Милый мой, хороший, единственный, родной… Очнулся? Нет?
Закусив от волнения губу, я всматривалась в лицо норда. Сдвинутые к переносице брови не позволяли вертикальной морщинке на лбу разгладиться. Веки беспокойно подрагивали, но не поднимались. А губы едва заметно шевелились. И я, выпустив из плена его волосы, склонилась ниже, чтобы услышать, что он говорит во сне. Но, не сдержавшись, коснулась его рта поцелуем. Легким и нежным, а еще до безумия сладким. Чтобы почувствовать своего мужчину, украсть его выдох, убедиться, что все это мне не пригрезилось, а потом медленно отстраниться, позволяя ему спать дальше, потому что…
— Йен! — взвизгнула от неожиданности, когда таман притянул меня к себе здоровой рукой. — тебе нельзя, ты ран… — и запнулась, сдавшись на милость рыжего победителя.
— Маленькая моя, — шептал норд, покрывая жадными поцелуями мое лицо. — Живая? Живая!
— Пф-ф-ф, — раздалось сверху, — и этот туда же!
Но мы не обратили на Лааша никакого внимания, занятые друг другом. Время словно остановилось и мир вокруг перестал существовать. Были только он, я и наши сорвавшиеся с катушек чувства…
Через месяц…
— Надо традиционную башню соорудить, — убеждала оппонентку вооруженная гребнем Янина.
— А я говорю — не надо! — стояла на своем Тинара, потрясая бело-синими шелковыми лентами. — У Иль слишком короткая для этой громоздкой жути стрижка!
— В прошлый раз еще короче была, и ничего! — не сдавалась темноволосая лэфа. — Отдай ленты, Тинка! А то я тебя, я…
— И что же ты меня? — пакостно улыбнулась моя сестренка, сдув с лица выбившуюся из высокой прически прядь.