Тайна похищения генерала Кутепова
Шрифт:
Посвистов разбудил в ней чувство. Впервые, танцуя с ним, она ощутила словно нежный, сладостный ток, исходивший от него, заставлявший оттаивать лед, сковывавший душу, и любовь вспыхнула сразу всесожигающим огнем. Страсти, неизведанные и непонятные, опустошающим ураганом хлынули в душу. Она ни о чем не могла думать, не могла ничего делать — все ее помыслы и вся она принадлежали Посвистову.
Связь с Баталиным опротивела ей. Она тянула ее, не зная, как освободиться от коммерсанта, питавшего к ней самые пылкие чувства. Теперь эта связь превратилась для нее в оковы, добровольно надетые, но от
Другими оковами, еще более тяжелыми, были ее обязанности большевистского агента. Правда, она делила их со своим возлюбленным, но от этого они ни капли не казались легче.
От Баталина можно было отделаться: можно уехать куда-нибудь, исчезнуть. Хотя и влюбленный, и ревнивый, Баталин не стал бы искать беглецов, но от большевиков, от тусклого глаза чекиста Лурье нельзя было скрыться. И Посвистов, и Марго прекрасно понимали, что у их господ руки более длинные, чем у кого бы то ни было. Их организация тайной сетью опутывает мир, нет такого уголка на свете, куда бы не дотянулась их преступная рука.
Единственным выходом из положения было овладеть тайной замысла, ради которого привлекли к делу Посвистова. Тайна, вырванная у большевиков, могла оказаться прекрасным орудием против против них, умело использованная, она могла оградить влюбленных от каких бы то ни было посягательств на их счастье.
И Марго, призвав на помощь всю свою хитрость, весь опыт, добытый работой с большевиками, с головой ушла в рискованную разведку.
Естественно, клубок запутывался возле Дегро. Он, сам не большевик, был центром, управляющим частной парижской агентурой большевиков. Его лавочка была замаскированным бюро, проводившим такие «дела», в которых господам с улицы Гренель нельзя было скомпрометировать себя.
Марго уловила в отношениях Дегро нечто новое еще во время свидания в Булонском лесу. На балу эмигрантов Дегро окончательно вышел из равновесия, упорно требуя от нее согласия на бегство от большевиков. Марго поняла, что негоциантом руководит не просто желание «спасти» ее. Такой человек, как Дегро, не мог спасать женщину из чисто платонических побуждений.
В ее руках оказалось оружие, которым Марго умела пользоваться в совершенстве.
Несколько встреч, пара взглядов и неясных намеков вскружили голову Дегро. Человек, много лет боровшийся со всякими «слабостями» и страстями ради приобретения состояния, не мог устоять.
Кроме того, Дегро чувствовал себя уже на пороге к заветной цели. Состояние его было более чем круглым, — еще один, последний шаг, и он может наслаждаться полной независимостью и всеми благами жизни.
Марго входила в круг этих благ, и Дегро мог позволить себе немного понежиться у входа в обитель собственного благополучия…
Во вторник Дегро не ожидал Марго, и когда она неожиданно явилась к нему на квартиру, он казался очень растерянным и смущенным.
— Вы, кажется, не рады мне, Дегро? — бросая на него лукавый взгляд, спросила Марго. — Я, пользуясь свободным временем, хотела более подробно поговорить с вами о нашем плане.
От взгляда молодой женщины Дегро растаял. Но растерянность не покидала его.
— О, что вы… милочка… Я рад,
— Это ничего не значит. У вас есть кто-нибудь?
— Никого.
— Ну и прекрасно. Поболтаем полчаса, и я уйду.
И, не ожидая приглашения, Марго вошла в кабинет. Дегро последовал за ней.
— Знаете ли, Дегро, — опускаясь в кресло, заговорила Марго, — от людей, собирающихся вдвоем укрыться на неизвестное время в какой-то норе, можно требовать полной откровенности. Не так ли?
Дегро кивнул головой. Взгляд его с беспокойством остановился на часах.
— Милая Марго… Почти сейчас, через две минуты, ко мне явится некто, кому лучше не встречаться с вами. Я, право, не знаю, что делать.
— А, вы хотите спровадить меня? — прикинулась обиженной Марго. — Что же, я уйду. Но вряд ли я еще раз буду обсуждать с вами вопрос, ради которого явилась сегодня.
Она поднялась. Дегро в величайшем волнении замахал руками.
— Ах, Марго! Все дело в том, что и уйти от меня, не встретившись с ним, вам не удастся. Это из рук вон… Я в необычайном затруднении. Понимаете?
В это мгновение в передней задребезжал звонок. Дегро подпрыгнул.
— Вот, видите… Уже… Я поклялся этому человеку, что в квартире не будет ни души, кроме меня. Вот что.
Он отдернул портьеру и открыл двери в соседнюю комнату.
— Идите сюда и сидите тихо, как мышь: никогда еще мы с вами не подвергались большей опасности, как в эту минуту. Ну, скорее!
Марго прошмыгнула в дверь. Дегро запер ее на ключ и опустил тяжелую портьеру.
Комнатка, в которой очутилась Марго, была чем-то вроде маленькой гостиной или приемной. У Марго не было времени рассматривать обстановку и любоваться картинами Ватто, глядевшими на нее со стен. Она придвинула мягкий пуфик к дверям, села и приложила ухо к замочной скважине. Она решила подслушать разговор Дегро с таинственным посетителем.
У прибывшего был громкий, с неприятным оттенком, голос. По-видимому, он был уверен, что находится наедине с хозяином, и не сдерживал голоса.
Дегро, конечно, чтобы не выдать присутствия постороннего, приходилось следовать примеру гостя.
И до Марго, хотя и полузаглушенный, долетел весь разговор.
— Теперь окончательно разрешится все 26-го. Все было бы кончено, если бы ваша глупая женщина сумела тогда усыпить Фортунато. Сейчас мы окончательно условились на 26-е. От вас требуется доставить автомобиль.
— Положение все то же?
— Да. Иллюзия увоза должна сохраниться. Автомобиль будет ждать на углу улиц Удино и Русселе — в десять часов.
— Там же гуляет в это время наш переодетый полицейский?
— Посвистов? В этот день он не будет гулять. Его заменит другой. Посвистов нужен лишь для того, чтобы приучить население к виду полицейского. Для ограждения от каких-либо случайностей мы выставим своего полицейского.
— Разве могут быть какие-либо помехи?
— Брадлей не дремлет. Боюсь, что он слишком хорошо осведомлен обо всем. В последний момент он может что-нибудь выкинуть. Тут-то нам и нужен полицейский, который в крайнем случае мог бы рассчитывать на поддержку обитателей улицы.