Тайна похищенной башни
Шрифт:
Колобков недоуменно моргнул и тоже зачерпнул горсть порошка. Внимательно на него посмотрел и признался:
– Ни финты не понимаю. Ее что, какой-то козел молотком раздолбал? А на хрена?
– Да нет… Господин Лайан, когда вы сказали, эту жемчужину сюда положили?
– Не имею ни малейшего понятия, простите, – дружелюбно ответил хумах. – Но храм был брошен пятьсот миллентумов назад.
– Точная дата нам неважна. Главное, что эту жемчужину сюда положили больше… больше трех тысяч лет назад, папа!
– И
– А то, что жемчуг – это не драгоценный камень. Он порождается живым существом. Он состоит из органического вещества. И со временем он… умирает.
– Правда, что ли?!
– Да. Конечно, он живет гораздо дольше человека, но все равно очень недолговечен. Со временем жемчуг теряет блеск, мутнеет, а в конце концов просто рассыпается. За три тысячи лет даже самая гигантская жемчужина превратится… просто в пыль.
Колобков еще раз посмотрел на белый порошок в ларце. Печально вздохнул. А потом беззаботно пожал плечами и сказал:
– Ну и фиг с ним. Пошли домой, что ли?
Глава 18
Уже в начале обратного пути стало ясно, что вернуться на яхту засветло не удастся. Блуждания в лабиринте заняли слишком много времени. К тому же все сильно устали.
Порошок, в который превратилась жемчужина, Колобков зачем-то прихватил с собой. Пересыпал в целлофановый пакет и бережно упаковал в рюкзак.
– И охота вам всякий мусор с собой таскать, Петр Иваныч… – высказал свое мнение Чертанов.
– Тихо, Серега, ты ничего не понимаешь. Это тебе не мусор, а жемчужная пыль. Пригодится.
– Это просто порошок извести, папа, – сказала Света.
– Жемчужной извести.
– Но она ничем не отличается от обычной.
– Светулик, ты не рубишь фишку, – терпеливо объяснил отец. – Вот возьмем пепел. Он бывает обычный, из костра – и ничего не стоит. А бывает еще и такой пепел, который лежит в урне с табличкой и когда-то был чьим-то дедушкой. Возможно, даже знаменитым дедушкой – типа Льва Толстого. Такой пепел уже чего-то стоит, верно? Вот так и тут.
– И что ты с ним собираешься делать?
– Пока не придумал. Но придумаю. Например, закажу много маленьких коробочек, расфасую и буду торговать сувенирами. Кусочек самой большой жемчужины в мире – звучит?
– Не очень…
– Тогда выдам за волшебный порошок и впарю каким-нибудь лохам.
– Лучше б мы те статуи при входе забрали… Вот они действительно чего-то стоят…
– Да я бы их и забрал, кабы у меня грузовик был. С автопогрузчиком. Эх, жалко, мой строительный робот сломался – машина все-таки зверь была…
Пройдя километров пятнадцать, земляне окончательно выдохлись. Даже Рикардо перебирает лапами вяло, то и дело порываясь опустить толстую задницу на траву. Он достаточно отдохнул, пока остальные бродили по храмовому лабиринту,
– Шабаш, отдыхаем, – скомандовал Колобков. – Помогите спуститься.
После того, как главу экспедиции сняли с гигантского хомяка, пришла пора подумать и о ночлеге. До наступления темноты еще четыре часа – времени более чем достаточно, чтобы разбить лагерь.
Ночи на Эйкре вдвое длиннее земных, звезд и луны нет – тьма такая, что не видно собственных рук. В рюкзаках лежат фонарики, но всего две штуки – земляне рассчитывали вернуться на яхту засветло. Поэтому нужно успеть подготовиться, пока в воздухе горит тепорий.
– Для начала разожжем костер, – с мудрым видом произнес Колобков. – Серега, геть за дровами.
Чертанов, успевший усесться на пятую точку, неохотно поднялся на ноги. К счастью, далеко идти не пришлось – отряд остановился у крохотной липовой рощицы. Ручей тоже под боком. Света уже отправилась наполнять канистры – воды по дороге истратили немало.
– Где спички? – поинтересовался Колобков, хлопая по карманам. – Я зажигалку забыл…
Гена молча протянул свою. Колобков чиркнул. Потом чиркнул еще раз. Потом еще раз. А потом отбросил ее в сторону, тихо ругаясь сквозь зубы. В зажигалке кончился газ.
– Извините, шеф, – виновато пробасил Гена.
– Ничё, бывает. Мы сейчас у Сереги позаимствуем. Серега, у тебя спички есть?!
Чертанов, вернувшийся с хиленькой вязаночкой хвороста, вытащил из кармана коробок. Тот оказался подозрительно легким. Открыв его, Сергей уставился на одинокую спичку.
– Ничё, я и с одной спички разожгу! – пообещал Колобков. – Или нет, давай лучше ты, Геныч, ты лучше умеешь. Серега, отдай… э, ты что делаешь?!
Чертанов чиркнул спичкой о коробок, но даже не успел поднести его к хворосту. Крохотный огонек заколебался на ветру и потух.
– Ох, Серега, ну ты и оболтус… – вздохнул Колобков. – Кто ж так костер-то разжигает? Чего ты эту спичку держишь, как будто дрочить ее собрался? Еще коробок есть?
– Нету, – равнодушно сказал Чертанов.
– Блин, вы по карманам похлопайте как следует! Должны быть!
Чертанов и Гена добросовестно обшарили все карманы. Но ни спичек, ни зажигалок больше не нашлось.
– Ну, мужики… – пригорюнился Колобков. – Хреновые из вас туристы…
– А сами-то, Петр Иваныч?..
– Ну и из меня тоже хреновый.
Лайан Кграшан, которого попросили что-нибудь сделать, сказал, что плохо разбирается в разведении огня. Хумахи не используют его ни для обогрева, ни для приготовления пищи. Вообще ни для чего.
Вернулась Света с канистрами. Узнав, что костра не будет, она расстроилась. Но тут же воспряла духом и объявила, что разведет огонь трением.