Тайна похищенной башни
Шрифт:
В лабиринт вошли гуськом. Гена двинулся первым, тщательно проверяя и осматривая каждый булыжник. Только убедившись, что очередной участок пути безопасен, он делал отмашку остальным.
Впрочем, через какое-то время телохранитель понемногу успокоился. Ни одной ловушки в лабиринте не обнаружилось. Ни одной, даже самой маленькой. Ничего не проваливается, ничего не падает сверху, никаких замаскированных арбалетов или бластеров. Не говоря уж о минных полях.
Да и неудивительно – этот храм все-таки был
Правда, по-прежнему остается непонятным предназначение лабиринта. Длинный, запутанный, со множеством ответвлений – к чему он тут вообще? Что-то вроде аттракциона, развлечения для прихожан? Или это было для них неким испытанием?
– Геныч, а мы куда вообще идем? – подал голос Колобков.
– Все время направо, – пробасил телохранитель.
– Почему?
– Так ваша дочь велела.
– Светулик?..
– Пап, а помнишь, мы в Хэмптон-Корте были, когда в Англию ездили? – спросила Света. – Помнишь, какой там лабиринт?
– Конечно, помню. У меня в этом лабиринте братья твои потерялись. Два оболтуса – час выход искали, вышли все зареванные…
– Ну пап, так им тогда всего-то по восемь лет было…
– А мамке вашей тоже восемь? Она ж их выручать пошла, и тоже заблудилась.
– Что-то я этого не помню… – промямлила Света.
– Потому что ты в это время где-то в музее гуляла. Ты ж у меня умница – за пять минут весь лабиринт обежала, и свободна. А я потом час остальных выковыривал. Сам тоже чуть не заблудился.
Света подняла глаза к потолку, с трудом припоминая столь давние события. Все-таки с тех пор прошло больше семи лет, и многие детали из памяти выветрились.
– Понимаешь, пап, в любом лабиринте нужно придерживаться простого правила, – наставительно произнесла Светлана, спохватившись, что завела этот разговор не просто так. – Правила одной руки. Либо правой, либо левой. Просто все время веди вдоль стены одной и той же рукой – и если лабиринт правильный, обойдешь его весь, целиком, а потом выйдешь там же, где и вошел.
– Это как – правильный?
– Нигде не замкнутый. Если какая-то часть лабиринта отделена от основной, то туда ты с этим правилом не попадешь… о?..
Гена, идущий впереди всех, замер на месте. Остальные выглянули из-за его спины, и недоуменно уставились на огромное помещение с фресками и гранитными скамьями.
– Мы отсюда начали, – озвучил общие мысли Колобков. – А почему мы опять тут?
– Значит, лабиринт все-таки замкнутый… – вздохнула Света. – Мы обошли его весь, а в нужное место так и не пришли…
– И чего нам теперь?
– Идти обратно и искать нужное место. Только дай я сначала еще раз на план посмотрю.
Минут пять Света внимательно рассматривала чертеж на стене, ужасно досадуя
Колобков тем временем дважды обошел вокруг гранитного алтаря. А потом с силой дунул, подняв тучу пыли и заставив Чертанова расчихаться. Весело гыгыкнув, Колобков не без труда подтянулся и забрался на алтарь с ногами. Усевшись так, он пошевелил пальцами ноги, осмотрел просторный зал с возвышения и радостно воскликнул:
– А ничего так! Гляди на папку, Светик! Царь во дворца, царь во дворца!
– Папа, прояви уважение к чужой религии, – укоризненно произнесла дочь.
– А вот не проявлю! Тебе, Светик, почем знать, что у них тут за религия была? Может, чертям каким-нибудь рогатым молились!
Светлана ничего не ответила – ей и без того хватало, о чем подумать. А Колобков решил воспользоваться возможностью и вынул из фольги два бутерброда – с семгой и с копченой колбасой. Несколько секунд переводя взгляд с одного на другой, он в конце концов начал кусать их по очереди.
– Приятного аппетита, Петр Иваныч, – пожелал Чертанов.
– Мм… – покосился на него шеф.
– Приятного аппетита, говорю.
– Я слышал! – огрызнулся Колобков, прекращая жевать. – И чего тебе надо? У меня рот набит, не видишь? Я что, должен прекратить есть, чтобы сказать тебе «спасибо»?
– Да я просто из вежливости…
– Серега, иди ты на хрен со своей гребаной вежливостью! Видишь, что человек кушает – отойди и не мешай! Это будет с твоей стороны вежливей любого «приятного аппетита»!
Еще раз гневно фыркнув, Колобков снова впился зубами в бутерброд.
Убедившись, что запомнила каждую черточку плана, Света наконец решительно кивнула и двинулась обратно к проходу. Доевший Колобков слез с алтаря, облизнул жирные пальцы, отряхнул с колен крошки и поковылял следом. За ним гуськом потянулись и остальные. Теперь, когда стало окончательно ясно, что ничего опасного в лабиринте нет, Гена перестал настаивать, чтобы ему идти первым.
Сначала Света шла быстро. Потом шаги понемногу начали замедляться. А потом она и вовсе замерла перед развилкой, неуверенно поворачивая голову влево-вправо.
– Куда дальше, Светулик? – спросил сзади Колобков.
– Не знаю… – растерянно повернулась к нему дочь. – Прости, пап, я… кажется, я запуталась…
– Еще бы – в такой-то мешанине. Тут и этот запутается, как его… ну этот-то мужик, который в лабиринте был?..
– Минотавр?..
– Не, не этот, а который к нему вперся…
– Тесей?..
– Да не, не этот, а тот, который ему нитку подарил…
– Ариадна?..
– Во, точно! Ариадний!
– Ариадна. Это женщина, пап.