Тайна, покрытая глазурью

Риз Екатерина

— Уж не знаю, как ему платят, — завёл мужской голос с другой стороны стола, — а тачку-то новую прикупил. Димон, сколько отдал?

Калашников выпрямился, плечи расправил, и немного пьяно улыбнулся.

— Всё, что отдал, всё не моё, жены.

Я голову подняла, смотрела на Димку снизу, наблюдая за выражением его лица.

— Наследство, что ли, получили?

Калашников то ли кивнул, то ли мотнул головой, тему о наследстве замял, зато начал ужасаться ценами на немецкие автомобили.

К Димке я подошла позже, когда он в одиночестве в баре сидел. Подошла, на плечо

его облокотилась, в лицо заглянула, а когда Калашников на меня глаза поднял, по носу его щёлкнула. Он обиженно надул щёки, и кончик носа потёр.

— Что ты… как маленькая.

— Как машина?

— Отличная. С нашей «Ладой» не сравнить.

— Это точно, — согласилась я, вспомнив свой «ниссанчик», оставленный у кондитерской. Бармен подошёл, я попросила мороженое, а сама на бокал с коньяком перед Димкой посмотрела. — Девелоперская компания «Альков-Дом», — сказала я.

Димка сделал глоток коньяка, даже головы не повернул, будто и не слышал меня. Губами причмокнул, и негромко пообещал:

— Проверю, не волнуйся.

— Когда? — Я бармену улыбнулась, придвинула к себе вазочку с мороженым, а на молодого человека глазами сверкнула, и он тут же от нас отошёл.

— Он москвич, Лиль. Надо время. Дня три, может, четыре.

— Хорошо. — Я облизала ложку, а от удовольствия зажмурилась. — Вкусно. Хочешь?

— Хочу. — Он ложку у меня отобрал и зачерпнул мягкого пломбира.

Я улыбнулась.

— Ты всегда съедал моё мороженое. И у тебя никогда не болело горло, что даже обидно.

— Чего тебе обидно? Что я здоровый человек? — фыркнул Калашников, а я его по лбу тихонечко тюкнула.

Появление Данилова в кафе, произвело на моих подруг эффект разорвавшейся бомбы. Они смотрели на него с открытыми ртами, с недоверием наблюдая, как он ко мне приближается, как наклоняется, чтобы меня поцеловать, а потом приветствует всех собравшихся. Лизе досталась особенно тёплая улыбка с намёком на родственные отношения. А я любимого за руку взяла, предварительно наградив сестру предостерегающим взглядом.

— Сядешь?

На стул он сел, но негромко предупредил:

— Только недолго, ладно?

Я понимающе кивнула.

— Устал?

— Есть немного.

— Медовый месяц ещё не закончился? — поинтересовалась Лиза, и от её вопроса у меня все зубы разом заныли. Ну вот что за противный характер?

Данилов же спокойно улыбнулся.

— В самом разгаре.

— Я за вас рада.

— Правда?

Я по спине любимого погладила, успокаивая, как только отметила в его тоне язвительные нотки. А Лиза замерла под его взглядом, а когда ко мне повернулась, я заметила на её лице неподдельное беспокойство. И отвернулась. Я отвернулась, хотя знала, что сестра ждёт от меня совсем другого, но я не нашла в себе сил принимать на себя ответственность. Мне уже захотелось сбежать из кафе, вернуться домой, чтобы кроме нас с Андреем никого, никаких вопросов и недопонимания.

Видимо, из-за моего откровенного игнорирования возникшего конфликта, Лиза решила тактику сменить. И когда спустя час мы из кафе всё-таки вышли, она, прежде чем поцеловать меня на прощание и направиться к поджидавшему её автомобилю

с водителем, предложила:

— Почему бы вам не приехать завтра к нам на ужин? — И смотрела на меня так, что отказаться было невозможно.

Я думала, как отказаться, честно, держала Андрея под руку, и пока он отвернулся от нас, прикуривая, устремила на сестру убийственный взгляд, не понимая, для чего ей ситуацию обострять, но Лиза моим взглядам и гримасам не поддалась, и только шире улыбнулась, когда Андрей на неё посмотрел. Вздёрнула брови, ожидая нашего положительного ответа, и даже предприняла попытку соблазнить нас шашлыком.

— Погода чудесная, поужинаем в саду. Дениска обожает шашлык, ты же знаешь. — Она мне сердечно улыбнулась и даже за руку взяла. Актриса, блин.

— Конечно, придём, — сказал Данилов, и я, признаться, такому его воодушевлению удивилась. Но и спорить не стала, боясь сглазить.

— Вот и замечательно. — Теперь Лиза и ему улыбалась, будто и не застывала совсем недавно под его взглядом, как кобра перед удавом. Кроликом она никогда не была, а вот с коброй или гадюкой её порой сравнивали, а в некоторых случаях совершенно справедливо. — Буду ждать. — На меня посмотрела. — Созвонимся завтра?

— Конечно. — Обменялась с сестрой поцелуем и пошла за Андреем к машине, влекомая его рукой. А оказавшись в салоне, спросила: — Ты точно не против?

— Нет. Почему я должен быть против? Это твоя семья.

Несмотря на его бодрый тон, я вздохнула. А Андрей, почувствовав мою тревогу, положил руку на моё колено и погладил.

— Пока она не пытается твоими руками жар загребать, меня всё устраивает.

— Ты к ней несправедлив.

Он молчал на секунду дольше, чем следовало.

— Может быть. — Улыбнулся. — Просто не люблю хитрых баб.

Я в окно посмотрела.

— А каких любишь? Честных?

Его ладонь снова оказалась на моём колене и уверенно двинулась вверх. А сам Андрей открыто улыбнулся.

— Я тебя люблю.

— А я тебя, — еле слышно отозвалась я, будто со стороны услышав первый звоночек, предвещающий опасность.

Нужно ли говорить, что предстоящий ужин меня совсем не радовал? Я была напряжена и подозрительна. Когда мы приехали, Лиза встретила нас на крыльце, улыбалась, как радушная хозяйка, а меня не оставляло нехорошее предчувствие. Только на ребёнка немного и отвлеклась. Дениска едва ли не кубарем скатился вниз по лестнице и угодил прямо ко мне в объятия.

— Ты приехала!

Я присела перед ним на корточки и обняла.

— Мы не виделись почти две недели, а ты так вырос, — похвалила я его. — Смотри, тебе уже футболка мала.

— Да она старая, — небрежно махнул он рукой, но явно довольный моим замечанием. — Мама мне её ещё в прошлым летом купила.

— Да, ты очень вырос. — Я взяла племянника за руку, и мы вместе вышли в сад через открытые двери веранды. Андрей прошёл вперёд, и я видела, как он стоит на газоне и осматривается. Потом подошёл к Олегу и протянул тому руку для приветствия. Они о чём-то заговорили, Данилов заглянул в мангал, рукой помахал, разгоняя дым, а я улыбнулась, когда Олег мне рукой махнул.